Страница 152 из 190
- А что этот натворил? – спросил Ритемус у солдата.
- Сволочь, спрятался за камнем, руки поднял, мол, сдается он. Шанай подошел, прикладом по спине дать, а эта собака и возьми из рукава пистоль. Как гадюка.
- Так… Копайте пока могилу, здесь похороним, а я с ним поговорю по душам. С остальным решим чуть позже.
- Ребята, мы же свои, арлакерийцы… Нас заставили, понимаете? – жалобно заголосил один из националистов.
- Молчать! – ответили ему россыпью ударов.
- Вместе хоронить? Наших братьев да с этой падалью? – кто-то крикнул.
- Ну уж правда, командир, - вмешался Реналур, - послушать, что этот… Протидас, рассказывал, так они в три крат хуже минатанцев.
- За меня решать не надо, - зазвенел сталью в голосе Ритемус, - время поджимает, чем мы скорее там будем, тем лучше. У кого есть желание копать ямы в мерзлой земле?
Но партизаны остались при своем мнении, и Ритемус дал послабление. Пусть будет честь по чести.
- Кто таков будешь? – он оттащил избитого канца к дереву.
- Миримис, господин легионис, - ответил тот дрожащим голосом. Пятидесятый пехотный полк. Прибыл позавчера из Карьялиса.
- Какого дьявола вы все здесь забыли?
- Послали к железнодорожной станции. Второй день связи не было, а дрезина так и не вернулась. Вот нас и отправили помочь…
- Эй, - свистнул Ритемус, - шинели с убитых канцев снимите, дюжины две. Продолжай.
- Вот и пошли пешком. Дрезин больше нет, поезд отправлять не захотели… - он осекся.
- Продолжай!
- Вышли вчера. Двое шли впереди, заметили вас. Дождь, снег, ни черта не видно. Думали, вас меньше. Решили засаду устроить. Дальше вы и сами знаете.
- Зачем вас из Карьялиса перебросили?
Канц отвел глаза и молчал. Ритемус несильно ударил его в лоб, и пленный врезался затылком в заледенелую кору.
- Ты же знаешь, что поздно молчать. Надо было либо бежать, либо умереть. Как таких нерешительных Канцлер терпит в своей армии? Рассказывай.
- Контрнаступление скоро будет. Когда, не знаю.
- Не смей! - зашипел один из его товарищей, тут же замолчав от удара прикладом.
- …Сказали только, что будем ждать, пока демы выдохнутся, а потом ударим.
- Прекрасно. Так… Насчет подкреплений – сколько прибыло, сколько ожидается?
- Слышал, что дивизию перебросят. Я и сам пока не освоился… где свои, где чужие…
- А как преподносят ситуацию в стране пропагандисты Канцлера? Небось, войну уже выиграли?
- А разве нет? Столицу давно взяли, наши осадой под Элимасом стоят, а за вами только Севеласская губерния да Север. Хотите сказать, нам врут?
- Именно, - не моргнув глазом, ответил Ритемус, - а про наше наступление на всех фронтах ты и не слышал?
- Мы ведь все сдержали, разве нет? Нам так сказали.
- Продолжим. Значит, на станции есть поезд? И сколько же человек его охраняют?
- Я не говорил…
- Молчать! Отвечай по существу, и тогда я подумаю, отпускать ли тебя и твоих товарищей все четыре стороны тебя или оставить вот с ними, - показал он на штабеля тел, - Понятно?
- Так точно…
- На станции есть поезд, - утвердительно сказал Ритемус.
- Да, - выдавил пленный.
- Бронепоезд?
- Да.
- Сколько человек в охране станции и сколько находится всего на ее территории?
- Только наша рота…
- Кончай петь! Поэтому просто так полсотни человек выслали черт знает куда, что пушечное мясо девать некуда?
- Наша рота в охранении, остальные сходят со поезда и идут на фронт! – чуть не завизжал он, - сколько там сейчас, я не знаю. Может и полк быть, а может, только наша рота!
- Понятно. Спасибо за занимательный рассказ, а теперь наша комиссия решит, что с тобой делать, - он развернулся; арлакерийцы и валаймы стояли молчаливой стеной, пытаясь взглядами испепелить канца. Без приказа они не шевельнутся. Но если дать им волю…
- Итак?
- Повесить собаку! – взорвалась толпа.
- Что ж, так тому и быть.
- Не надо! Не надо! – истошно вопил Миримас, когда множество рук взяли его за конечности и потащили к сосне.
- Выдержит? – будничным тоном спросил валайм, запрокинув голову и убирая съехавшую шапку с глаз.
- Куда денется!
Вокруг головы пленного уже обвилась петля; двое партизан ловко взбирались по стволу и ветвям, а руки столпившихся внизу поддерживали извивающееся тело. Наконец один из них забрался достаточно высоко. Он перекинул конец веревки через ветвь и спрыгнул на него, съезжая вниз. Канц тут же взмыл в небо, словно бы десятикратно полегчавши. Он барахтался, шевеля конечностями, пытался сорвать петлю с горла, из которого шел низкий хрип, но все было тщетно – второй боец крепко держал другой конец веревки.
Толпа победоносно заулюлюкала, приговаривая: «Так ему!». Повешенный перестал трепыхаться и повис, раскачиваемый ветром; от него понесло нечистотами.
- Что это, дым? Смотрите, дым!
Дождь почти закончился, и над деревьями на юге расползалось серое пятно, полностью закрывающее собой небо и звезды.
- Так… - Ритемус прищурился и представил себе карту. Между двумя станциями было две деревни. Одну они уже прошли, она осталась в стороне. До станции осталось где-то треть пути, она еще далеко. А вот вторая деревня должна быть совсем близко. Значит…
- А как вы объясните мне это, черти? – он подошел к пленнику, взял его за волосы и развернул вверх лицом. – Ваших рук дело?
- Нет…
- Хочешь сказать, выродок, что деревня сама собой загорелась? – он бросил канца на землю и достал пистолет.
- Это продовольственная команда! – закричал и замахал руками пленный. - Наверное, пришли что-то забрать из деревни, а те сопротивляются! У нас проблемы с пропитанием!
- Звучит почти правдоподобно. Так… Господин Димитрис, раз вы на холме, потрудитесь с бойцами проверить содержимое вещмешков.
- Здесь мешки со свежим мясом! И лепешки валаймские! – послышалось через минуту.
- Что еще скажете? – Ритемус наклонил голову, осматривая возрожденцев. – Значит, ни черта вы не к станции шли, а пограбить местных. Нечего сказать, хороши воины Канцлера. Наверное, он вами очень гордится.
- Мы шли к станции, - заговорил еще один из них, со шрамом на пол-лица. - По пути мы решили попросить еды, потому что интендантские роты вечно теряются по пути. Есть почти нечего. Ну мы там и повздорили. Одного из наших ребят ранили. Мы же не могли это так оставить. Мы сначала пытались решить дело без крови, но потом оказалось, что дом подожгли. Я не знаю, кто это сделал, и делал ли вообще. Тут валаймы на нас и накинулись... Пришлось мужчин всех порешать.
- Герои, мать вашу. Покорнейше благодарю за увлекательный рассказ. Так и быть, вы поживете еще немного. Булевис, возьми два взвода и разведай дорогу к деревне. Что бы то ни было, если там враг, не вмешивайся, жди нас. Если нет, занимай там оборону. Мы придем все вместе и проверим, говорят эти уроды правду.
- Остальные, хватит развлекаться! За работу! – Ритемус сам взялся за лопату и принялся долбить ледяную корку, вновь сковавшую землю. Спустя час силами всех присутствующих котлован получился надлежащей глубины. Мертвых клали друг на друга, не закутывая, как полагается, хотя бы в тонкое полотно. Сначала захоронили воинов-республиканцев, и с краю поставили деревянные шесты, ограждающие их могилу от могилы их врагов и засыпали землей. После того как последнее тело исчезло под слоем земли, у захоронения поставили две толстые скрещенные ветви в знак того, что захороненные погибли в бою.
Через час с небольшим остальная часть батальона уже была на краю деревни. Вернее, пепелища, бывшего деревней. Почти все избы и строения сгорели, некоторые почти догорели, исторгая из себя всполохи огня, опадающих под моросью; лишь на другом конце поселения несколько домов остались невредимыми. Повсюду бегали валаймы и солдаты-республиканцы с ведрами со снегом, туша то, что еще можно было спасти. В грязи, перемешанной со снегом, на коленях сидели женщины и старики, крича и оплакивая погибших.