Ковен заблудших ведьм

— А если почерпнешь мою магию? Мы ведь связаны...

— Я уже ее черпаю, — насмешливо ответил Диего. — Одри, ты не сможешь держать подле себя ходячий труп вечно. К тому же, это утомляет саму Рашель. Представь себе жизнь в рыцарских доспехах или скафандре... Вот, на что это похоже — жизнь в искусственном трупе.

Я отвернулась к озеру, понимая, что это значит только одно: скоро мне придется попрощаться с Рашель еще раз. Уже навсегда. Это было очевидно с самого начала, но подготовиться я не успела. Наблюдая за тем, как накатывают на берег пенистые волны, ставшие голубыми в ярком солнечном свете, я глубоко вздохнула и почувствовала облегчение. Озеро, похожее на море, будто разделяло мою печаль. Где-то там, на его дне, хозяйничала владычица Нимуэ. Зная, что дом под ее защитой, а я — под защитой друзей, как и они под моей, я улыбнулась.

— Всему свое время, — повторила я слова Рашель и взглянула на Морган, шелестящую страницами книги, которую она теперь не выпускала из рук.

— Обалдеть! То есть, я тоже могу обернуться любым зверем?!.. Одри, ты не против, если я еще гримуар на вечер себе оставлю? — робко спросила она, проходясь пальцами по велюровой обложке.

За время, что она провела здесь, Морган окончательно излечилась от своей прошлой жизни. Если первые дни я часто заставала ее молящейся перед сном или перед обедом (делать это прямо за столом она стеснялась), то сейчас же она забыла о религии. Я не знала, хорошо это или плохо, но о самобичевании она забыла тоже: больше я не слышала от неё, что колдовство обречет всех нас на адские муки. А после того, как она познакомилась с Рашель и узнала от Диего, что такое Дуат и призыв мертвых, Морган апатично бродила вокруг участка несколько часов без перерыва. Видимо, оказалось не просто смириться с тем, что деление загробной жизни на рай и ад — слишком примитивно для того, чтобы быть правдой.

Уже к началу второй недели Морган стала принаряжаться, а к концу месяца научилась обращаться с утюжком для волос и делать легкий макияж. Сегодня она даже накрасила губы моей красной помадой: магия буквально открыла ей второе дыхание. В прошлый четверг мы вместе промчались по магазинам Берлингтона, прихватив с собой Зои, и, кажется, разорили Коула до цента. Зато гардероб Морган наконец-то заиграл новыми красками: теперь в нем не осталось места ни одной вещи черного или белого цвета. Только малиновый, желтый, оранжевый и все те, что принято называть «ядерными». Правда, пришлось немало повозиться, чтобы привить Морган чувство вкуса. Теперь она выглядела, как обычный модный подросток со смартфоном последней модели и профилем в Инстаграм — он был заполнен снимками Шамплейн и пользовался бешеной популярностью.

— Конечно! Читай, сколько влезет, — ответила я. — А ты взамен расскажешь мне, как умудрилась собрать три тысячи подписчиков за два дня.

Диего присвистнул, и лицо Морган украсил тот же румянец, что почти не сходил в его присутствии.

— Фотография — это хорошо, но лучше тебе заняться тем, что мы изучали вчера. Принеси с чердака маятник из аквамарина и свинцовые стержни. Посмотрим, как ты справишься со следующим моим заданием, — Он подошел, отбирая у нее книгу, и шутливо щелкнул пальцем по носу. — Поспеши! Я буду ждать на веранде.

Морган часто-часто закивала головой и метеором бросилась к дому. Наблюдая за тем, как задумчиво Диего перебирает страницы моего гримуара, к которому обычно не прикасался, находя обучение по учебникам слишком скучным, я сложила руки на груди.

— Ты ведь понимаешь, что она еще ребенок, правда?

Широкая бровь Диего медленно всползла вверх. Его рот скривился, отчего колечко, продетое через губу, вильнуло в сторону.

— На что ты намекаешь? — Диего оскорблено фыркнул и хлопнул книгой. — Ей всего пятнадцать! Ты верно сказала: она ещё дитя. Наивное и неопытное, но уже нахлебавшаяся... сама знаешь чего. Я всего лишь пытаюсь сделать ее жизнь терпимее и показать, что не нужно из шкуры лезть, чтобы заслужить хорошее обращение и любовь.

— Диего, я говорю не о тебе! — капитулировала я, вскинув руки. — Ты теперь ее учитель, и я знаю, что с твоей стороны в этом нет никакого подтекста. Но вот она, — Я глянула на дом, в витражных окнах которого мелькнул ярко-розовый кардиган Морган. — Пятнадцатилетние девочки очень влюбчивые, особенно ведьмы. Если она решит, что может рассчитывать на что-то...

— Пока ей не исполнится шестнадцать, не решит. В штате Вермонт это возраст согласия, — ухмыльнулся Диего, но тут же вновь стал серьезным под моим осуждающим взглядом. — Да я просто издеваюсь! У меня и мыслей таких не было, Боже. За кого ты меня принимаешь? За педофила? Мне почти девяносто лет, я слишком стар для нее даже по ведьмовским меркам. У меня просто никогда не было ни братьев, ни сестер. Я и не общался с детьми, пока ты не привела Морган. Оказывается, это приятно — быть для кого-то авторитетом. Вот и все. Я обещал тебе проследить за ней и научить всему, что она должна знать о магии для своих лет. Меня беспокоит это больше, чем твои нездоровые представления о моих фетишах.

— Что ты имеешь ввиду? — не поняла я, поспешив догнать Диего, взбирающегося к особняку вверх по холму. — Что конкретно вызывает у тебя беспокойство?

— Темпы, которыми Морган учится. Где ты видела, чтобы ведьме без опыта давалось семь даров сразу? Ей и вчитываться в заклятие не нужно, чтобы понять его природу... Чаще всего она колдует и вовсе не произнося слов! По щелчку пальцев. Этому есть лишь одно объяснение, — Диего выдержал драматическую паузу и вскинул голову к солнцу, щурясь. Днем его глаза мерцали, бирюзовые. — Она Эхоидун.

— Царица ведьм? — уточнила я недоверчиво. — Это же просто сказки для маленьких детей.

— Люди ведь верят во второе пришествие Христа, — пожал Диего плечами, доставая портсигар. — А первая Верховная родилась задолго до возникновения христианства. Вдруг пора явится ее преемнице? Если я прав, то мы застали исторический момент... И историческую личность.