Страница 5 из 60
Поднявшись со скамьи и мягко потянув Коула за руку, я помогла ему встать. Двигаясь медленно, почти заторможено, он выставил вперед руку, боясь натолкнуться на угол мебели. Проведя его мимо чайного столика в дверную арку, я увела Коула с балкона и довела до постели, осторожно усадив на подушки. Таймер на смартфоне закукарекал: бросив тоскливый взгляд на время и чертыхнувшись, я убрала дневник в тумбу и быстро закрыла балконную дверь, чтобы остановить сквозняк.
– Как только вернусь, продолжим читать дневник Дэниэля. А еще скоро весенний праздник – Остара. Я покажу тебе, как его принято праздновать в моем ковене. Спойлер: кролик – тематическое животное, так что секс и размножение приветствуются. Будет здорово! – воскликнула я, наблюдая, как Коул вытягивается на мягкой постели, а затем заливается пунцовым и что-то сбивчиво бормочет в ответ, поправляя пояс штанов. – Я люблю тебя, Коул.
Маленькое признание перед уходом должно было успокоить скорее меня, нежели его. Коул улыбался каждый раз, как слышал это, и каждый раз повторял одно и то же:
– И я тебя. Будь осторожна.
Я набрала в легкие побольше воздуха и покинула спальню с щемящей болью в сердце, оставив Коула в одиночестве.
Ветер гулял по коридорам, впущенный окнами, открытыми настежь. Март в Вермонте выдался едва ли не дождливее, чем октябрь: ливень шел сутками напролет и начинался всегда внезапно, как по щелчку пальцев. Вот и опять небеса разверзлись: по крыше застучала усыпляющая дробь. Солнце при этом не меркло, а заливало теплым светом и дом, и лес, обступивший его. Играя на витражах стекол, лучи раскрасили все в шафрановый цвет.
Я оглядела винтовую лестницу, уходящую вверх еще на два этажа, и поморщилась при виде открывшейся двери на чердак, где стоял алтарь матери. Сквозняк то и дело распахивал ее, и даже ведьмовская печать не могла запереть дверь обратно. Будто приглашая меня войти и занять свое место, кабинет Виктории буквально ожил, как только мы поселились здесь. Я же только закатила глаза и, снова обойдя его стороной, спустилась вниз на соблазнительный запах, обещающий гастрономические изыски.
– Не знала, что ты умеешь готовить.
Сэм едва не перевернул противень, доставая его из духовки.
– Когда ты появилась?! Перестань так делать! Сердце в пятки уходит от этих ваших телепортаций.
– Я была наверху уже полтора часа. Так, значит, ты смотришь кулинарные передачи? Это ведь треска по рецепту Джейми Оливера... – протянула я, ткнув вилкой в рыбу, лежащую на овощной подушке и посыпанную семенами фенхеля.
Сэм стянул с рук прихватки и фыркнул.
– А что такого? Я живу один с восемнадцати лет. Естественно, я должен уметь готовить! Это залог выживания.
– Хм, вкусно, – констатировала я, попробовав кусочек. – Не против, если я прихвачу с собой порцию? Зои осточертели всякие забегаловки. Она сейчас душу бы отдала за домашнюю стряпню.
– Тут рассчитано только на четверых, но... Ладно, – буркнул Сэм, доставая пластиковый контейнер и складывая рыбу туда.
Несмотря на то, что Сэм все еще оставался ночевать в доме Шамплейн неохотно, он уже перевез сюда часть своих вещей и был одет в растянутую майку и спортивные шорты, в которых обычно занимался боксом. Считая мой родовой особняк «логовом призраков» после рассказа о том, как Джулиан прирезал здесь всю нашу семью, Сэм с трудом засыпал по ночам. Мне и самой приходилось нелегко: каждый раз, переступая порог дома, я боролась с инстинктивным желанием бежать без оглядки. То был бой не на жизнь, а на смерть, и бороться мне приходилось с самой собой, но я справлялась. По-другому возродить ковен было невозможно. Самое безопасное место от Ферн и всех, кто мог попытаться навредить нам: Нимуэ сутками напролет сторожила берега озера, а защитный морок делал лес непроходимым для незваных гостей, даже для таких сильных, как Ферн. В особняке все еще витал запах крови и смерти, который нельзя было вывести никакой хлоркой, но благодаря Сэму, Гидеону и Исааку, бдящих возле Коула день и ночь, здесь наконец-то поселилась жизнь. И пахла она рыбой с чесноком и лемонграссом.
– Как там Зои? – осторожно поинтересовался Сэм, всеми силами изображая равнодушие, будто он ничуть не соскучился по ней и не строчил по ночам сопливые смски, которые Зои тайком давала мне читать. – Оставлять ее одну безопасно?
– Будто ты сам не знаешь, – закатила глаза я. – Она сама выгоняет меня из машины, чтобы спокойно медитировать за рулем.
– Она медитирует прямо во время вождения?!
– Я тебе этого не говорила.
Закрыв контейнер и прижав его к себе, я снова глянула на часы, надеясь успеть минута в минуту, чтобы в очередной раз не промахнуться мимо куклы джу-джу.
– Еще это забери, – сказал Сэм, вытягивая из кармана шортов золотой браслет и кидая его мне в руки, как гранату. – Он вибрирует после захода солнца. Меня это... нервирует!
Я взглянула на цепочку, в которой текла энергия, прежде мною не виданная. И как я так долго могла не замечать, чем гримы являются на самом деле? Теперь, заключенные в подарок Коула, как в тюрьму из ювелирного золота, они уж точно не могли одурачить меня вновь.
– Зачем ты заперла их? – поинтересовался Сэм, когда я убрала браслет в сумку на плече, так и не осмелившись надеть его. – Кажется, они хорошие ребята. Они ведь спасли меня тогда... Нас всех.
– У меня нет времени разбираться с ними, – объяснила я. – Гримы, шеду или просто трикстер, которому нравится баловство и притворство... Я уже не верю ни единому их слову. Когда будет время, тогда и займусь этим. А пока пусть сидят и размышляют о своем поведении! – крикнула я буквально в браслет, засунув голову в сумку.
– А тебя лучше не злить, – с иронией подметил Сэм и вдруг сообщил, когда я уже направилась к двери: – Кстати, доктор Стюарт заезжал вчера вместе с оборудованием.
Я мгновенно встрепенулась, скрестив под контейнером пальцы в ожидании хороших новостей.