Страница 38 из 60
— Еще ты любишь фотографировать надгробия...
— Не конкретно их, а все места, где можно почувствовать дыхание Бога. Это и церковь, и роддом, и наша паства в молитве... — Морган запнулась, поняв, что позволила себе слишком увлечься разговором со мной. — Как вы это сделали? Вернули мне фотографии.
— Легко. Немного практики, и ты тоже так сможешь.
Морган сощурилась в недоверии.
— Я вас помню... Значит, то был все-таки не сон.
— Да, не сон. Я приходила к тебе... бесплотным духом.
— Бесплотный дух? — переспросила Морган и, кажется, немного успокоилась. Ее пальцы снова задергали цепочку с крестиком. — Так вот, что вы такое? Не упокоившаяся душа или...
Я рассмеялась и мельком глянула на заметно повеселевшую Тюльпану, оставшуюся стоять в стороне (за что я была ей премного благодарна).
— Ох, вовсе нет! Я... другое. Давай начнем с чего-нибудь попроще. Меня зовут Одри Дефо. А тебя?
— Морган Гудвилл.
— Морган... — просмаковала я, выпрямляясь, когда от сидения в полуприсяди затекли ноги. — У тебя очень красивое имя.
— Мужское, — хмыкнула Тюльпана, решившись подойти и ворваться в нашу беседу как никогда вовремя. — Родители хотели мальчика?
Морган вздрогнула, похоже, до этого момента даже не замечая ее. Она тяжко вздохнула и пнула носком поношенных сапог школьный газон.
— Да, но... Они работали в приюте, и однажды в их смену на порог принесли меня.
— Так тебя удочерили? — удивилась я.
Морган кивнула.
— Хм, — Становилось все интереснее, и я склонила голову на бок, разглядывая веснушчатое лицо девочки. — Думаю, родители назвали тебя так не потому, что мечтали о сыне. С валлийского твое имя означает «морская». Производное от имени феи Морганы из английских баллад. А по легендам она была выдающейся ведьмой...
— Ведьмой? — подпрыгнула Морган, взирая на меня снизу-вверх. — Вы хотите сказать, что я... Ох, нет, нет...
Морган обошла нас с Тюльпаной и прижала к губам свой крестик, что-то зашептав себе под нос. Я услышала отголоски молитвы, и она заглушила мои мысли, как те ее жуткие песенки. Близость к ней словно прибавляла зову громкости, как в проигрывателе, и эмоции Морган обрушились на меня волнами — отрицание, страх, стыд.
— Ох, зря ты это, — шепнула мне Тюльпана с какой-то усмешкой, но я отмахнулась от нее, думая, как исправить ситуацию.
— Морган, я не это имела ввиду. Послушай...
— Мне нельзя... — выдавила она жалобно, совсем не слушая. Кончик носа у нее раскраснелся от слез, а губы предательски дрожали, будто она собиралась расплакаться еще раз. — Я не хочу быть злом... Не хочу...
— Что? Морган, успокойся...
Я подалась к ней, но Морган отскочила от меня, как от прокаженной.
— Оставьте меня в покое!
Верхушки деревьев затрещали, а в следующую секунду в небо взмыло черное облако. Прежде чем я сообразила, что это такое, Тюльпана уже выкрикнула заклятие и выставила над нашими головами барьер, закрывая нас от острых когтей и дубовых клювов, готовых колотить и разрывать. Стая ворон была такой большой, что затмила собою солнце и лазурное небо: мир поглотила тьма, пока дикие птицы остервенело нападали на нас, пробивая даже мощнейшие чары и сбивая с ног.
— Морган!
Я упала на землю, слыша треск ткани: вороны принялись рвать одежду, силясь добраться до плоти. От неистового хлопанья крыльев и пронзительного карканья закладывало уши. Я не могла открыть глаз, боясь, что их выцарапают, как те перламутровые пуговицы на моем свитере. Мне почти удалось подняться на ноги, держась за руку Тюльпаны, чтобы бежать за трибуну и найти укрытие где-нибудь под скамейками, когда все кончилось так же внезапно, как и началось.
Я медленно отняла от лица руки и робко осмотрелась, убеждаясь, что стая и впрямь отстала от нас. Птицы разлетелись, кто куда, и снова проступил солнечный свет и свежий воздух. Лишь черные перья и клоки нашей изодранной одежды летали в воздухе, как доказательство того, что все было взаправду. Морган исчезла, и я заметила маленькие следы от сапожек на сырой земле: похоже, она неслась от нас со всех ног, пока птицы защищали ее.
— Она любит животных, — истерично ухмыльнулась Тюльпана, принявшись распутывать гнездо из спутанных волос на своей голове; пальцы у нее предательски тряслись. — А животные любят ее. Не зря говорят, что «в тихом омуте черти водятся».
Я сглотнула сухость во рту, садясь на скамейку, чтобы перевести дух. Сердце стучало где-то в горле, и мне потребовалась пара минут в тишине, чтобы прийти в себя.
— Думаешь, она это специально сделала? — спросила я, на что Тюльпана лишь фыркнула, снимая и выбрасывая в мусорное ведро свою кожаную куртку, от которой остались одни лоскуты. Благо, мы были целы. — Это выглядело как...
— Призыв чумной стаи, — поддакнула Тюльпана с непривычной для нее серьезностью. — Подобное заклятие есть в гримуаре каждого ковена. Не думаю, что какая-то малолетняя ведьма владеет подобной магией. Наверняка обычный выброс энергии. По крайней мере, теперь я верю, что мы и впрямь приперлись сюда не зря.
Я зажевала внутреннюю сторону щеки и вернулась в реальность, лишь когда почувствовала железистый привкус во рту.
— Тогда ее тем более надо найти. Представь, если она с теми подростками сотворит такое... Ей точно житья не будет. Надеюсь, твой компас уцелел?
Тюльпана отогнула ворот и выудила на свет компас, который успела чудом запихнуть под кофту до того, как птицы порвали бы цепочку и унесли его куда-нибудь вдаль.
— Да, я знаю, где она, — обрадовала меня Тюльпана, примерившись к стрелке. — Вот только не уверена, что тебе удастся ее уболтать... По-моему, у этой девчонки не все дома. Ее на одном только слове «ведьма» триггерит. Интересно, как она смотрела сериал «Зачарованные»? Или телевизор тоже под запретом?
Я не разделяла юмора Тюльпаны на этот счет, поэтому молча поправила одежду и двинулась по следам Морган в обход школы.