Страница 26 из 60
Мы разошлись, и я юркнула на второй этаж раньше, чем Диего как раз вернулся в дом с букетом весенних цветов и успел окликнуть меня. Сейчас было не до этого — пора воздать почести этому дому.
Начищая его до блеска, я с трудом удержалась от соблазна воспользоваться гримуаром. Но наводить чистоту нужно было вручную — еще одно обязательное условие Остары.
— Я иду по земле, как друг, а не господин. Мать Богиня и Бог Отец, наделите меня через масло теплом всех живых существ, — прошептала я, разбрызгивая еловой веткой воду с лимоном и мятой по всем углам.
Я прошлась так по каждой комнате, невольно отворачиваясь от вещей, что принадлежали моим братьям и сестрам, а теперь были заботливо сложены и убраны по коробкам Исааком. Никакая священная вода не могла вымыть той скверны, что разнес повсюду Джулиан. Вслепую брызнув маслом на детскую кроватку Ноа, я заперла дверь в спальню и поклялась себе больше туда не возвращаться.
Когда дело было сделано, а от бега со шваброй и ведром воды у меня начали болеть спина и ноги, я решила, что пора заканчивать. Зеркала сверкали, а на шкафах не было ни единой пылинки. Полностью удовлетворенная результатом, я вернулась к себе и присвистнула от того, что Коулу все же удалось упорядочить хаос из книг, глянцевых журналов и моей одежды. Открыв гардеробную и вытащив традиционную белую тунику с длинными рукавами и золотой вышивкой по линии декольте, я быстро переоделась. Тяжело было ни разу не взглянуть на свои руки, очерненные до самых локтей, поэтому одевалась я не глядя, крепко зажмурив глаза.
— Чего-то не хватает, — задумчиво промычала я, глядя на свое отражение и расчесывая волосы, еще слишком короткие, чтобы заплести их в косу. Вместо этого я собрала их заколкой под затылком, оставив полураспущенными. — Хм, еще бы какое-нибудь украшение...
Немного поколебавшись, я все же застегнула на запястье свой золотой браслет с запертыми внутри гримами и, убедившись, что все гармонично сочетается между собой, спустилась вниз.
Стол был уже накрыт. Зои расставляла последние блюда из серебра, а Диего кропотливо связывал букет из нарциссов и пижмы, чтобы добавить их в общую вазу, стоящую по центру зала. Его неоново-синие волосы будто посветлели, стали пастельно-голубыми, как жвачка. Почти все рунические татуировки на бронзовой коже закрывала белая рубашка из льна, расстегнутая до ключицы. Поймав мой изучающий взгляд, Диего отвлекся от разглаживания желтых лепестков, и я впервые увидела, как он краснеет.
— Что? — сощурился он. — Если я берусь за дело, то довожу его до совершенства.
— Значит, ты в душе флорист, — поддела его я, привалившись к арке. — А брутальный Сэм кулинар... В вас припрятано немало сюрпризов, мальчики.
Диего закатил глаза.
— А где твой кудрявый ангел?
Не успела я всерьез задуматься об этом, как в гостиную вошел Исаак, ведя за собой Коула. Они тоже позаботились о подобающей одежде: светлых кремовых тонов и из легких, полупрозрачных материалов. Я невольно вспомнила кладбище Метейри, где Коул представал в похожем виде, и улыбнулась, вложив руку в его ладонь, когда он заметался, потеряв опору в лице отошедшего Исаака.
— Пахнет вкусно, — промычал он, поведя носом по воздуху. На том потемнели веснушки: должно быть, последние дни Коул много нежился на солнце. — Значит, первая традиция Остары — это сытный ужин?
— Да, Зои с Сэмом воплотили старинный рецепт моей семьи. Дикий лосось на овощной подушке и... В общем, сам попробуешь. Но это только прелюдия!
— Ага, потом еще шоколадный пудинг, — облизнулся Исаак, поглядывая в духовку.
Я усмехнулась.
— Я не о том. Ладно... Неважно. Начнем с простого, раз все готовы.
— Не все. Тюльпана отказалась спуститься, — осторожно сообщила Зои, пытаясь пригладить пальцами рыжие и непослушные волосы Сэма, которые не брал даже укладочный гель.
Тот отмахивался от ее руки, ворча что-то о том, что не соглашался принимать ни в каких шабашах участие, и что ему хватило прошлой поездки в парк Глейшера.
— Может, черт с ней? — предложил Сэм, все же вырвавшись из рук Зои и отвоевав свое право ходить непричесанным. — Я помню эту Аврору... Она как-то сказала, что мой удел таскать кастрюли, — Сэм бросил смущенный взгляд на праздничный стол, большая часть которого была приготовлена его стараниями. — Не хочу сидеть рядом с ее отпрыском.
— Мы ковен, — возразила я. — Даже те из вас, кто не приносил мне клятву и даже не имеет отношения к колдовству... Отныне вы все равно часть дома Шамплейн. Так не пойдет. Сядем либо все вместе, либо не сядем вообще.
На миг мне показалось, что Исаак взглянул на меня с гордостью, и я устыдилась странной мысли: похоже, он мысленно сравнил меня с Викторией. Сложно было не замечать того, как часто он делал это, сам того не замечая.
Попросив всех садиться за стол, я поднялась наверх и постучалась в комнату под самым чердаком: Тюльпана была единственной, кто выбрал жить на третьем этаже. Раньше, даже во времена моей семьи, эта часть дома пустовала. Я мысленно поблагодарила Тюльпану за ее выбор: хотя бы у нее мне не придется скорбеть по предыдущему хозяину спальни и вспоминать мрачное детство.
— Тюльпана, — позвала я, распахнув дверь, когда разрешения войти так и не последовало. — Все уже собрались внизу...
— И что?
Она сидела на высоком многослойном матрасе под балдахином, подогнув ноги и раскинув на коленях книгу, обтянутую коричневой кожи. С павлиньего пера, зажатого в ее пальцах, капали красные чернила. Лишь когда Тюльпана лизнула кончик указательного пальца, я поняла, что то вовсе не чернила стоят в склянке возле ее постели, а кровь. Поморщившись, но не став придавать этим причудам значения, я огляделась: несмотря на то, что у Тюльпаны было время на распаковку вещей, чемоданы стояли нетронутыми. Ими была заставлена почти вся спальня, помпезная и холодная, как ее новая владелица.
Одетая в тот же черный топ с тонкими бретельками, в котором она приехала, Тюльпана запрокинула голову и вздернула одну бровь.