Ковен заблудших ведьм

— А потом Тюльпана такая: «Это наследственное, мама». Нет, ты представляешь?! Это ведь все меняет! На кой черт я поперлась на этот чердак вызволять дочь Авроры? И Зои ведь даже не предупредила меня!

Выслушав мой эмоциональный пересказ недавних событий, длящийся почти полчаса, Исаак со смачным хрустом откусил сэндвич и качнул головой в знак понимания.

— Да уж, ну и дела.

Несмотря на то, что ковен Шепота остался далеко позади, а Зои взяла на себя перевозку Тюльпаны из Нью-Йорка в Берлингтон, позволив мне телепортироваться домой, я все еще кипела от злости. Губы ныли, разбитые кулаком Тюльпаны, и кровоточили каждый раз, как я пыталась надкусить часть сэндвича, отрезанного для меня Исааком. По крайней мере, мне не пришлось толкаться с ней в машине и выжидать, пока она запакует в чемоданы все свое барахло. Когда я уходила, Тюльпана как раз спускалась по каменной лестнице в лаковых сапожках. Отдраенная от пятен грязи и крови, ее кожа оказалась голубовато-фарфоровой, а поперек левого глаза тянулся тонкий шрам, прежде спрятанный под челкой. Рваные джинсы и стильная чёрная кожанка идеально дополняли образ плохой девчонки. Даже я засмотрелась на то, как гордо она вышагивает, припудренная, будто это вовсе не Тюльпана гремела цепями на чердаке пила воду из собачьей миски, давясь мышьяком.

Тряхнув головой, я снова вернулась к сэндвичу с перечным бифштексом и вытянула ноги, погружая разутые ступни в прохладный песок.

— Зато у тебя в ковене собралось сразу несколько потенциальных Верховных, — вдруг сказала Исаак, не оставляя попыток приободрить меня. — Скоро ты станешь сильнее Ферн.

Я поджала губы и призадумалась. А ведь и вправду: Зои — преемница легендарной Мари Лаво, которая когда-то должна была занять место Рафаэля. Тюльпана — следующая Верховная, хоть ее мать и слишком пригрелась на троне, не позволяя циклу магической природы поменять их местами, как было заведено. Ну, а Диего... Просто Диего. С ним и так все ясно.

— Но проблемы с адаптацией Тюльпаны, судя по всему, неизбежны, — вздохнул Исаак следом, любуясь голубым заливом Шамплейн, что расстилался вдоль берега, на котором мы завтракали. — Аврора сказала еще что-нибудь полезное?

— Кроме того, как она рада спихнуть Тюльпану на чью-нибудь шею, нет, — буркнула я, съёжившись от очередного порыва мартовского ветра. — Ещё Аврора упомянула, что хотела оставить Тюльпану младенцем на попечение ее отца... Но Ковен вынудил ее забрать дочь согласно правилам. Судя по всему, Тюльпана рождена от смертного... Аврора назвала имя Бартоломью. Где-то я уже его слышала.

Имя действительно казалось мне чертовски знакомым, и, возможно, я бы даже вспомнила, кому именно оно принадлежало, но мои мысли заглушили слова, раздавшиеся нараспев:

«Пропуская катафалк вперед, подумай, не завтра ли твой черед».

Мне и раньше доводилось слышать чужие мысли, но они всегда принадлежали Джулиану. В такие моменты я срывалась с места и бежала без оглядки, благодарная за то, что он сам же давал мне фору, предупреждая о своем приближении. Но ни этот голос, ни песня точно ему не принадлежали. Однако это все-таки были мысли: спутанные, болезненные, и явно пытающиеся привлечь к себе внимание.

Откуда они теперь в моей голове?

— Ты в порядке? — нахмурился Исаак, заметив мою встревоженность.

— Я... Да, показалось просто. Птицы, наверно.

Вряд ли птицы умели петь человеческим голосом, но, выдавив измученную улыбку, я смогла убедить Исаака, что не сошла с ума.

— Сегодня предстоит много дел. Зои с Тюльпаной приедут только к вечеру, а уже прошел канун Остары... Порядок в доме нужно навести, очаг приготовить и ужин. И еще...

Исаак кивнул и достал блокнот, записывая все мои распоряжения.

Спокойные волны Шамплейн походили на шелковую вуаль. Переливаясь в свете низко висящего солнца, вода сверкала, как бриллиантовая крошка. А на пне, что рос рядом, стояла корзинка для пикника с домашними бутербродами, пледом и горячим чаем. Я удивилась, переместившись домой с рассветом и застав Исаака на берегу со всем этим добром. После того, как он лишился руки, фантомные боли мешали ему спать. Исаак вскакивал спозаранку и бежал из особняка, чтобы никого случайно не разбудить. Только прихватывал с собой очередной учебник по оккультным наукам — за этот месяц он прочел почти всю ковенскую библиотеку. Впрочем, я была уверена, что плохо спал по ночам он и по другим причинам: каждый сантиметр дома напоминал ему о Виктории. Мебель, что передавалась из поколение в поколение, фамильная геральдика на обоях, даже портреты Виктории в анфас. Я давно сняла или завесила их шторами, но гнетущую атмосферу дома это не умалило. Судя по тому, что однажды я застала Исаака плачущим над ее фланелевой рубашкой, еще хранящей на себе аромат сандаловых духов, он все еще не свыкся с мыслью, что много лет любил хладный труп.

— Ты сегодня прибыла рано, так что все успеем, не волнуйся, — сказал он, пряча ручку и блокнот в нагрудный карман рубашки. — Когда снова думаете отправиться в путь?

— Надеюсь, что не скоро, — расплылась я в улыбке, снова кусая сэндвич. От удовольствия я замычала: кулинарный талант явно был присущ не одной только маме. — Я нашла всего двоих ведьм, зато каких!.. Пусть мой ковен будет небольшим, зато могущественным. Пока этого хватит. Кстати, на счет второго ведьмака...

— Диего? Он приехал вчера днём и успел соорудить спорт-зал в одной из спален, — вздохнул Исаак как-то не слишком радостно. — Он сейчас на веранде с Коулом.

Облизав кончики пальцев от соуса, я обернулась к дому из белого камня, возвышающемуся на холме. С каждым днем он выглядел все приветливее и светлее. По крайней мере, я очень хотела в это верить.

— Они там вдвоем?

— Да, общаются, наверно, — Исаак потер культю, под которой рукав был затянут узлом, чтобы не болтался. Он-то и дело норовил взяться за что-нибудь левой рукой, так и не свыкнувшись с ее отсутствием. Я пообещала ему сделать алхимический протез, когда та хорошенько заживет, но так и не успела закончить прототип из-за постоянных разъездов. — Диего поселился по соседству от тебя. Кажется, раньше та комната принадлежала Деборе... Его даже не смутили розовые бабочки на обоях. Видимо, хочет быть к тебе поближе, — многозначительно подмигнул Исаак, поправляя очки.