Страница 4 из 57
— Мы еще можем успеть. — контр-адмирал подумал, что сейчас его время.
— Куда, господин, Мирков? — атташе оторвался от карты и посмотрел на офицера. Офицеры повернулись к Миркову.
— Кхм — непривычно быть в центре такого внимания. Но здесь Император и он тоже следил за молодым офицером. — Если мы выступим сейчас, то сможем нанести удар в тыл эльфарам. Дальше — дело совета разумных народов.
Совет помогал урегулировать крупные конфликты между странами.
— Но это же война с Княжеством! — заслуженные подбородки затряслись у адмирала флота, когда его пухлый кулачок ударил по столу с картой. Две верхние пуговицы кителя были расстегнуты, иначе бы сорвались от такой активности офицера.
— Ганрий Твердов, зять императора. Подлиза и бесхребетная свинья. — Вотор не боялся, что его услышат. Он продолжал просвещать ученика. Нормальные офицеры не засиживались в штабе, а бились на море.
— Уважаемый Ганрий, вы же понимаете, что это только начало?
— Вы о чем? - адмирал флота, шелковым платком протер появившейся плот.
— Контр-адмирал Мирков, все правильно понял: эльфары уже отправили вторую группу из трех рукавов. — чудовищно большие силы. Атташе выставил на карту еще одну группу фишек.
— Да эти ушасты, совсем сошли с ума! — Ганрий спрыгнул со стула и потряс за плечи Котова. Император брезгливо посмотрел на шумного зятя.
— Даже так, мы не должны дать им возможность захватить и Эварию и Бургдум. — Мирков поправил свой воротник, повышая голос.
— Видимо, у нас появился доброволец. — прогремели слова и все разговоры прекратились. Офицеры посмотрели на государя. — Вижу, что у вас уже есть идеи. Надеюсь, что утром вы передадите моему атташе план. После можете брать шестую флотилию. Адмирал Вотор, вы отправитесь вместе, но прошу, дайте контр-адмиралу немного свободы. Проследите, чтобы эти высокомерные гордецы не воевали в нашей зоне интересов.
Слова прозвучали спокойно, но все почувствовали их тяжесть.
—Есть! — офицеры ответили хором, ударив кулаком по груди. Хоть назначение от государя и вызывало вопросы, очевидно, что они идут туда не для открытого боя, хотя такой вариант и нельзя полностью исключить.
— Командир гарнизона Тавиш поддержит вас на месте. Это все.
Офицеры начали вставать и расходиться. Государь о чем—то думал и никто не смел его отвлекать. Зал опустел.
Император задержал взгляд на маленьком рисунке моря, над которым нависли тёмные тучи. Он носил его во внутреннем кармане подарок от младшей дочки. В центре бурлящего моря был маленький остров с одинокой пальмой. Хрпкая фигура держалась за дерево. Принцессе приснился кошмар и она сказаала отцу, что он для нее дерево на этм острове, за которое можно держаться. Император привык думать, что это его островок спокойствия в бушующем море. И его основная задача — защитить хрупкую фигуру.
***
Под тёмными тучами летела банда чаек. Сегодня был на редкость паршивый день: птицам почти не досталось еды. Моряки были на редкость ловкими и смогли отбиться от пернатых крыс. Птицы забрались достаточно далеко и влетели на заполненную торговую улицу. В одном из переулков громко спорило двое мужчин:
— Четыре и не медяком больше!
— Вы меня разорить хотите, господин! Что же мои бедные дети будут есть? Пять!
— Твои дети будут есть твои черствые булочки, четыре. Или я ухожу.
— Сейчас такой холодный сезон, они же болеют. Вот если вы дадите пять, то мы пойдём в местный храм Двенадцати и помолимся за нашего благодетеля!
— Да ты же безбожник! Какой, к плоскокрылу, храм? Четыре и треть.
— Караван ушастых с севера и то щедрее! Они скоро прибудут и я нормально заработаю!
— Это откуда в наших краях ушастые? Да ты от рождения кроме печки своей ничего не видел. Еще и такую цену за булочки ломишь, умник! — смугловатый мужчина, с легкой сединой на висках посмотрел на немного сгорбленного темноволосого торговца. На макушке мелкого грабителя очень к месту смотрелся чёрный малгай. Косичка волос, испачканных в муке, пролегала через спину пекаря.
— Ладно. — не выдержав долгого взгляда оппонента, ответил продавец. — Не так уж я и люблю своих детей, и без одного поживём. Четыре с половиной. А то ещё придётся торговать с аврорианцами.
Почти незаметная пауза.
— Идёт. — копейщик полез в мешок с монетами и достал четыре медных и одну половинку. Одна из медных монет давно окислилась и покрылась налетом.
— Буду ждать вас, уважаемый Вереск.
— И тебе не хворать, Юнг.
Копейщик пошёл дальше по улице, а пекарь вернулся к себе в лавку, где его ждала уставшая жена:
— Вы на протяжении десятка лет мне портите утро: ты хороший пекарь, но поганый торговец, Ю. Давай я уже буду продавать ему сраные булочки.
Муж не ответил ей, он спокойно протирал монеты. Оттерев ногтем немного налета, на свет показалось серое блестящее металлическое покрытие. Монета отправилась в скрытое отделение за картиной. Не место ей в кассе, рядом с жалкими медяками.
Вереск шёл мимо торговых лавок, жуя ароматные булочки с мясом. Вокруг шумел забитый рынок и торговый квартал, но его взгляд не цеплялся за товары, и ухо не реагировало на громких торгашей. Даже привычно потрясающие булочки не вызывали в нем интереса. Группы бедняков и попрошаек дежурили у выхода из рынка. Вереск нахмурился при взгляде на босых детей, которые просили милостыню. Привычное, но от этого не менее грустное зрелище.
Рядом село что-то белое. Жирная чайка, робким шагом подвинулась к копейщику. Заискивающим глазом птица смотрела в лицо, а голодным на булочку.
— А ну, катись — он замахнулся рукой, но остановился. Чайка опустила голову, показывая готовность к наказанию. — животина.
Вереск оторвал кусочек теста и бросил в открытый клюв.
В таком настроении копейщик и дошёл до трущоб. Тут все было ещё хуже: разруха, нищие и жестокие банды. Стражи боялись сюда заходить. Копейщик иногда являлся сюда лично для уменьшения поголовья скотов.