Четыре грани финала

— Никто из вас не виноват, — Комое-сенсей говорила тихо, но мы оба умолкли. — Камидзе-сан неспособен контролировать свою неудачу, и никто не обвиняет вас, Сатен-сан, в попытке защитить свою честь. Но сейчас вы двое всё равно извинитесь перед директором Дамблдором за произошедшее, и мы оба постараемся забыть об этом, хорошо?

Мы оба распрямились и кивнули, после чего поблагодарили мадам Помфри и вышли из больничного крыла. Дамблдор ждал нас практически за дверью, так что одновременно остановились, вновь поклонились и пробормотали извинения.

— Нет нужды извиняться, — он произнёс это абсолютно спокойно, будто ничего не произошло. — Главное чтобы вы не затаили злобу друг на друга. Мне совсем не хочется думать, что Хогвартс за эти дни превратит вас во врагов из-за подобных инцидентов.

Мы уверили его, что зла друг на друга не держим — и уверили искренне. Мне неприятны прикосновения Томы, но не он сам, и я не должна была впадать в истерику. Ему же подобные выпады от девушек, на которых падал, абсолютная норма.

— Вот и хорошо, — Дамблдор даже просиял. — Увы, из-за всего этого мы пропустили обед, но зато не откажетесь от ужина? Предложение ростбифа и салата всё ещё в силе!

Я увидела повязку на носу Томы лишь когда осмелилась нормально взглянуть на него. Похоже, с лечением действительно возникли проблемы, и он даже немного гундосил, отчего волны стыда продолжали захватывать меня. Сегодня же найти повод остаться наедине и извиниться приватно.

Я должна была подружиться с ним, а не бить по носу!

К счастью, к теме действительно больше никто не возвращался, и мы спокойно дошли до Большого Зала. Колокол окончания уроков прозвенел ещё в больничном крыле, и сейчас все столы оказались заняты учениками.

На нас таращились все, теперь даже не пытаясь отворачиваться. Надеюсь, на меня меньше всего — розоволосая девочка, парень с повязкой на носу и собственно Дамблдор должны привлекать больше внимания. На всякий случай даже уставилась себе под ноги, стараясь кидать только быстрые взгляды. Плевать, что Сатен должна была с любопытством оглядываться, можно и нужно ослабить вожжи.

Однако всё равно успела увидеть потолок и убедиться, что тот действительно отражает небо, сейчас быстро склоняющееся к закату. А в воздухе вновь летают свечи, столь огромными стаями, что никаких ламп не нужно.

Справа от меня — стол факультета Когтевран, вижу по синим галстукам и значкам на мантиях. Слева — стол Слизерина. Гриффиндор и Пуффендуй за ними, отсюда не видно, кто где. Весь путь изучать пол не выйдет, идём мы достаточно долго, в Большой Зал не то что квартира — весь мой дом влезет.

Но вот наконец дошли, и Дамблдор сразу указал нам на стол впереди преподавательского, где с одной стороны уже сидели пятеро людей. Четыре подростка, одна из которых выделялась ярко-огненными рыжими волосами, и взрослый в фиолетовой мантии, смотрящий куда-то в пространство, мимо вилки с нанизанной на неё котлетой. Комое-сенсей слегка удивлённо покосилась на него, но всё равно уселась рядом; я заняла место рядом с ней, а Тома устроился с самого краю.

— Прошу внимания! — Дамблдор прошёл за преподавательский стол, но там остался стоять, нависая над нами и зычно приглушая шепотки зала. — Первым делом я хотел бы представить наших дорогих гостей, любезно согласившихся участвовать в научно-магической выставке! Без сомнения, вам знаком Порри Гаттер и его друзья, а также их научный руководитель, профессор Мордевольт.

Черноволосый парень в очках встал и поклонился. И под «очками» я имею в виду нечто выглядящее как страстный сон фэнтезийного инженера: за пару секунд успела разглядеть прицел, лазер и увеличительное стекло. По крайней мере, ассоциации возникли именно с этим.

Второй парень, высокий шатен, очки носил уже обычные, и даже поправил их строгим жестом во время поклона. Рыжеволосая девушка же вскочила и, зажимая в руке куриную ножку, прыгнула — пробежалась по воздуху, сделала несколько ударов ногой с разворота, перевернулась, прокричала что-то боевое и приземлилась ровно на своё место, продолжив есть как ни в чём не бывало. Черноволосая девочка рядом с ней даже не подумала состязаться, просто встала и быстро поклонилась залу, а затем прошептала что-то до сих пор сидящему в прострации Мордевольту. Тот махнул вилкой, котлета слетела с неё и шмякнулась об пол; никто, в том числе сам профессор, не обратили на это внимания.

— Однако сегодня мы принимаем гостей не только из Первертса, но и не менее важного Академия-сити, — разве что Дамблдор приметил котлету и аккуратно шевельнул палочкой, заставляя ту уползать под стол. — Итак, прошу знакомиться: преподаватель Некой Высшей Школы профессор Цукуёми Комое!

Та вскочила со стула — особо не изменившись от этого в росте — и раскланялась с покрасневшими щеками.

— Мистер Камидзе Тома!

Я чуть ли не кожей почувствовала всколыхнувшие зал шепотки. Сомнений нет — про Тому и его правую руку здесь наслышаны. И хорошо, потому что сейчас вставать и кланяться мне…

— Мисс Сатен Рюко!

Встала и поклонилась так быстро, как могла. Думаю, особо никому не сдалась, все продолжали обсуждать Тому. Вот и хорошо, если бы весть обо мне и о моей истерике разнеслась бы людям на потеху, то просто не выдержала бы.

Изящные серебряные тарелки перед нами наполнились едой, и мы приступили к трапезе, хотя Дамблдор продолжал говорить про будущее наших связей. Тома протянул руку к бокалу с соком, я тоже неудачно шевельнула своей, мы соприкоснулись — и он отпрянул даже раньше меня.

— Прости, — и сразу прошептал как-то испуганно. — За всё ещё раз прости. Что бы там не называли моей неудачей, но…

— Это ты прости, — я тоже прошептала, Комое-сенсей и так уже взглянула на нас. — Я сама не знаю, отчего так взбесилась. Ты не сделал ничего такого, так что давай забудем. И не надо бояться касаться меня, я сама буду себя контролировать.

— Хорошо, — отозвался он с заметным облегчением. — Я тоже буду контролировать.

Я рискнула повернуться к нему, улыбнуться — и после ответной улыбки углубиться в тарелку.

Что бы там у меня ни было, но контролировать себя надо.

Следующая истерика вряд ли пройдёт столь легко.

Грань Равнодушия: промежуточные итоги

Даже преграда в образе двоих учителей не помешала ученикам Первертса обратить на нас внимание.

Точнее, на Тому.

— Камидзе Тома! — рыжеволосая девочка, которую я знала как Мергиону Пейджер, качнулась на стуле, неведомо как удерживая острый угол между собой и полом. — Настоящий Камидзе Тома! Без горы мускулов и хищного взгляда!

— Осторожнее, Мерги, — шатен Сен Аесли опять изящно поправил очки. — Говорят, он ещё и ауру соблазнителя испускает.

— Да нет здесь никакой ауры! Порри, подтверди!

Порри послушно взглянул на Тому, и его очки зашевелились, переместив прицел под правый глаз.

— Никакой ауры не вижу, — сказал он через пару секунд. — Опасаться нечего.

— Эээ… — неуверенно сказал Тома; он понял, что на него обратили внимание, но беседа шла на английском и я не спешила переводить, так что не понимал ни слова.

— Ох, прошу прощения! — Порри вынул палочку и прикоснулся к очкам. — Башню-не-снесло!

Сен и Мерги повторили движение, только приставив палочки к вискам, и черноволосая девушка, Амели Пулен, сделала то же самое.

— Вот, теперь нормально, — Порри заговорил на прекрасном японском и помахал Томе, тот помахал в ответ. — Я Порри Гаттер, а это мои друзья, Сен Аесли, Мергиона Пейджер и Амели Пулен.

Мы оба также представились; Комое-сенсей тем временем пыталась вызвать Мордевольта на беседу, но тот продолжал таращиться в пространство и не реагировал.

— А что это у вас с учителем? — кивнул на него Тома.

— О, профессор Мордевольт занят очередным глобальным проектом, направленным на раздвигание границ науки! — голос Порри приобрёл оттенок преданного фаната. — Он намерен столкнуть фотоны и фаэтоны, чтобы посмотреть, что из этого выйдет, записать полученный результат и когда-нибудь потом найти ему практическое применение!