Четыре грани финала

Сен и Мерги улыбались скорее со скептицизмом, но Порри сиял и гордо смотрел на учителя.

— А выглядит профессор так, потому что не хочет отвлекаться от вычислений на внешний мир. И, как сказал, — он перешёл на почти благоговейный шёпот. — Он уже несколько дней прожил с профессором МакКанарейкл, и вынужденно приобрёл такой навык.

Сейчас все закивали понимающе, даже я согласилась вопреки женской солидарности.

— Зря он так говорит, — а вот Мерги не стала плыть по течению. — Мисс МакКанарейкл редкой души женщина, игнорировать её попросту опасно!

— Конечно, дорогая, ты абсолютно права, — сказал Мордевольт в пространство, и мы на несколько секунд умолкли.

— А что вы подготовили на выставку? — Порри тем временем сообразил новую тему. — Мы вот привезём машину, способную работать на магии. Сел в неё утром, зарядил картридж с заклинанием Тесла-круче-Эдисона и весь день можешь ездить. А у вас что?

Мы с Томой переглянулись — речи о том, что мы должны подготовить конкретное изобретение, вообще не шло. Однако сейчас Комое-сенсей пришла на помощь.

— Это секрет, — заговорщически произнесла она. — И вы всё узнаете в своё время. Обещаю, будет интересно.

Ох, чует моё сердце, что нам обоим придётся как следует поработать над этим интересным!

Компания не стала требовать уточнений — напротив, все согласились, что секреты это хорошо, и с чуть ли не синхронным подмигиванием сказали, что у них тоже есть свой секрет, очень-очень тайный секрет, который прям никому. И вопреки всем подмигиваниям и намёкам действительно ничего не сказали.

Мерги заинтересовалась повязкой на носу Томы, предположив, что это шрам от сражения с могущественным злым магом; я слегка напряглась, но Тома просто сказал, что неудачно упал с лестницы, ничуть не смутившись от разочарованной мордочки рыжеволосой волшебницы.

Со мной тоже разговаривали, но я не столь охотно шла на контакт. Надо бы, но отчего-то все трое (Амели тоже преимущественно молчала) не вызывали симпатии. Слишком шумные, слишком словоохотливые и… слишком дружелюбные?

С Уихару было хорошо, Уихару вела себя естественно. Надо бы ей написать, телефон Томы, естественно, успел вырубиться, но мой работал. Однако не сейчас, не на виду у всех, ибо обязательно потянутся посмотреть, кому, на чём и что именно.

Дамблдор ближе к концу ужина произнёс ещё одну речь, в которой объявил, что выступление перед выставкой состоится завтра в Большом Зале, в десять утра. Участники представят свои работы и проведут соответствующие лекции.

— Комое-сенсей, — тихо спросила я, склонившись к учительнице. — А от Хогвартса тоже кто-то будет участвовать?

— Не только от Хогвартса, но и от каждого факультета, — столь же тихо ответила та. — Но не бойтесь, я чуть позже вам всё разъясню, когда пойдём отсюда в общежитие.

Позже так позже. Я немного волновалась, потому что даже если весь смысл этой выставки в сюжете, то подготовиться всё равно надо. Ибо встану прямо сейчас перед толпой ожидающих от меня научных знаний, и что им скажу? Ничего не скажу, только опять опозорюсь.

К общежитию мы пошли сразу же — прочь из замка, в сторону двух карет с терпеливо ожидавшими фестралами. Комое-сенсей специально попросила всех рассесться по разным каретам, и заговорила сразу же, как только мы с Томой оказались в одной:

— Честно говоря, я не очень одобряю такой план подготовки, но мне было рекомендовано придерживаться его. Вот, возьмите свои блокноты, — учительница забрала их ещё на выходе из самолёта, заявив, что в замке лучше ходить налегке, и прятала в небольшой сумочке. — Знаю, вы не успели их изучить до конца, так что постарайтесь сегодня перед сном.

— А… — начал Тома.

— Понимаю, Камидзе-сан! — Комое-сенсей ласково погрозила ему. — Услышать всё из уст любимой учительницы куда лучше! Но я и так собиралась. Видите ли, ребята, наука — это не только изобретение классных механизмов, сами понимаете. Наука — это огромное множество задач, целей и действий. И поэтому мы завтра обратимся к немного, может быть, непривычному для вас ответвлению науки. А именно: расскажем о нашей повседневной жизни в Академия-сити.

— Зачем? — спросили мы оба.

— Потому что для нас она повседневная, а для остального мира фактически социальный эксперимент. Сотни тысяч подростков с разным уровнем сверхспособностей вынуждены регулировать сами себя, при недостаточном контроле взрослых. И, как мы видим, вполне успешно справляются, — Комое-сенсей довольно улыбнулась. — Поэтому я хочу, чтобы вы просто рассказали о том, с чем встречаетесь в обычной жизни. Как ходите в школу, что видите на улице, как общаетесь с друзьями. У вас, Сатен-сан, есть контакты в Правосудии, я правильно поняла? Можете рассказать о его работе, о том, насколько они справляются и каких успехов добились. Никакой заранее отпечатанной лекции, просто обычный рассказ.

Мы с Томой неуверенно переглянулись. А ведь ему сложнее, чем мне, его-то повседневная жизнь с безопасностью и успехом не имеет ничего общего. Хотя, в принципе, ничего сложного, даже я не как Сатен уже смогу поведать всякое.

— Хорошо, мы постараемся, — пообещала я, и Тома подтвердил.

— Блокноты прочтите, там гораздо подробнее расписано, — посоветовала Комое-сенсей.

Общежитие для нас и учеников Первертса выстроилось на окраине Хогсмида в облике двух палаток. Любой другой счёл бы это издевательством, но я парой слов объяснила удивлённому Томе и вместе с Комое-сенсей залезла в палатку, помеченную “для девочек”.

Как и ожидалось, там оказалась просторная квартира с кухней и спальней на четырёх человек. Мерги быстро бросилась на одну из кроватей, засталбивая её телом; на другой уже лежал чемодан с моей одеждой. Комое-сенсей и Амели также быстро выбрали себе места, после чего выдвинулись на кухню (не готовить, просто изучать обстановку), я же устроилась на кровати и открыла блокнот, надеясь продолжить чтение. Мерги посмотрела на меня, после чего заявила, что проверит парней, и вышла из палатки.

Стало неожиданно спокойно, едва ли не впервые за день. Кухня особо не шумела, парни в гости не заваливались, никто не отвлекал.

Отвлекла я сама себя, минут через десять вынув телефон и наконец-то написав Уихару. Не на уровне доклада, и полностью умолчала о падении Томы, но всё остальное кратко рассказала. Уихару скоро ответила, сообщение от Микото тоже давно мигало, и ещё через пару минут я полностью отложила блокнот, сосредоточившись на чате.

Весь остальной вечер прошёл спокойно. Я поболтала с девочками и умилилась тому, как они за меня переживают. Успела взять блокнот до того, как Комое-сенсей заглянула в комнату. Мерги примчалась ровно перед отходом ко сну, ни слова не сказав о возможной неудаче Томы. Душевые оказались раздельные и закрытые, я аж поблагодарила придумавшего это — сверкать голым телом перед тремя другими девушками разных возрастов тоже совсем не хотелось. Затем мы быстро разбрелись по кроватям и столь же быстро уснули.

Все, кроме меня. Я лежала, смотрела в потолок и пыталась исполнить данное в больничном крыле обещание состыковать итоговую картину.

Итак, в данном мире умещаются сразу несколько вымышленных произведений — думаю, с десяток точно. Разных жанров, разных систем магий, разных мест действия, даже законы реальности у всех разные.

Первый и единственный кандидат, ответственный за безобразие — начитавшаяся всякого Судзумия Харухи. Её сил более чем достаточно для переписывания мира под желания хозяйки, и на этот раз всё получилось столь глобальным, что даже фракции инопланетян, путешественников во времени и эсперов не сумели справиться. Им пришлось как-то приспособиться к новым реалиям, принять их как должное и перевести внимание на явившиеся бонусом глобальные угрозы.