Наследие

– Ваше Светлое Святейшество, приветствую Вас в Вашем огромном замке, – он замолчал, будто заучил эти слова и не мог вспомнить остальные.

– Моя дочь сказала, ты готов мне служить. Ну, так твоя служба будет заключаться в том, что ты будешь сопровождать мою дочь всегда и везде. С этого дня – она правительница запада. Ты не против, дочь? Всё-таки ты ведьма, и тебе не составит большого труда управлять такими же.

– Как скажете, отец.

– Кстати, Лозарус, для меня не новость, что твой отец постоянно подбивает моих слуг предать меня. Надеюсь, тебе не придёт в голову со временем вонзить мне нож в спину, – Эриас хорошо знал ответ, он всё-таки был маг, а не какой-нибудь любитель.

– Ваша дочь в надёжных руках.

На том и порешили. Энни с Лозарусом отправились на запад. Ведьмы встретили её дружелюбно. Еще никто не забыл её яркого посвящения, словно это было только вчера. Да и молодая правительница по характеру была добра, так что Энни приняли как свою. Девушка быстро поняла, что это и было её настоящее предназначение.

Со временем всё стало на свои места. Ей удалось стать истинной правительницей западного острова, который был окружен лучезарной водой, ласковым песчаным берегом, высокими створчатыми растениями. Эти растения называли красно-розовым Расусом: их верхушки были высокими, жёлтого цвета, плоды розовыми и красными, а ствол коричневым. На вкус плоды были похожи на что-то очень сладкое. Сам по себе этот западный фрукт был сочным и питательным.

Энни никогда не думала, что жизнь вдали от замка ей понравится. Если кто-то считает, что ведьмы летают только на метле, то это мнение ошибочно. Современные ведьмы передвигались на деревянных лодках и иногда, если в этом была необходимость, на лошадях. Главная ведьма, правда, осталась консервативной: никто не мог заставить её прыгнуть на спину строптивому животному. Однажды она попробовала пересилить свой страх, обошла животное со всех сторон, даже дотронулась руками до гривы, но услышав в ответ неприятное фырканье, сразу же отступила.

Со временем почти все ведьмы начали использовать лошадей, и многие полюбили кататься с ветерком. К тому же этот вид передвижения не был опасен и, что не менее важно, позволял очень быстро пересекать любое пространство. Поэтому не обязательно было использовать волшебных птиц, более медленных, чем скаковые лошади, или другие более могущественные силы.

В пору летней жары пресная вода озера Юнсид превращалась в солёный водоём, у берега которого собирались местные ведьмы потолковать о наболевшем. Одна из них, ведьма Юнклида, распустила длинные золотистые волосы, развивающиеся на ветру, кинула взгляд на пену, играющую у неё под ногами, и устремила свой взор на брызги воды, которые заигрывали с её молодым девичьим телом. Уже несколько столетий она продолжала ждать любимого, ушедшего так давно, что и не вспомнишь точного времени. В то самое время другие ведьмы, а осталось их несчётное количество, все вместе решали, как заставить подругу забыть прошлые жизни, которых было немало на памяти.

Когда Юнклида в очередной раз опомнилась от своих грёз, она снова заговорила о былом и не могла остановиться. И было-то у неё женихов, хоть отбавляй. Один прилетал чуть ли не каждый вечер из мира теней, другой приглашал её посидеть у кромки воды, если не был занят магической войной, а третий снился ей ночью, приглашая на свидание. Все трое женихов были очень милы и, несомненно, могли помочь забыть любимого человека, но этого не произошло, потому что забыть его – невозможно. Когда она смотрела на облака, то думала лишь о нём.

Только в этот разв, бросив все свои дела, важные или не совсем – не имеет значения, она, освободившись ненадолго от своих воспоминаний, пыталась понять, почему ей так тревожно. Не утратила ли она что-то важное, пока вспоминала о возлюбленном? Не пропустила ли что-то существенное, о чём стоит спросить белые облака? А может, она так предалась воспоминаниям, что утратила способность видеть? Но нет, перед ней предстал четкий образ: вскоре она лишится более значимого, своего магического мира.

Здесь, на западной стороне дикого островка, царствовали ведьмы, наделённые способностями управлять силами природы. Юнклида и Сатура – правительницы ветра, Астор – воды, Энни – правительница всех ведьм, но за короткое время её долгая бессмертная жизнь уже успела ей наскучить.

– Что, опять разговариваешь сама с собой? – спросила у Юнклиды расстроенная Сатура. Ведь Юнклида давно не разговаривала с ней.

Сатура зашла в воду и обернулась лицом к подруге, стоявшей на берегу. Казалось, вот-вот и она прорежет в ней огромную дыру от огорчения. Сморщив губы от недовольства, что часто невыносимо раздражало, Сатура всё-таки дождалась к себе внимания. Приклеенная улыбка сразу появилась, хоть и не скрасила до того мрачное лицо юной ведьмы..

– Я привыкла говорить с волнами, – в глазах Юнклиды появились слёзы, а в голосе нежность, не присущая её грубому характеру.

– Ты еще можешь стать счастливой, просто не делаешь шаг навстречу судьбе. Чем тебе не нравится маг Оссо? Он довольно красивый. У меня аж дух захватило, когда ты в прошлый раз отказала ему в свидании.

– Ничего, как-то переживёт.

– Ну зачем ты так? На нём же совсем не было лица.

– Ах, перестань!

– Ты боишься снова полюбить. Но, дорогая подруга, этого не надо бояться. Любовь прекрасна!

– Слушай, да, я не от мира сего, и мне не нравятся маги, вампиры, и я не смогу переубедить своё сердце. Может ты и права, и новая любовь заставила бы меня забыть обо всём, но как-то не получается выкинуть из головы его последние слова.

– Какие?

– Кому я после его смерти достанусь.

– Ну, а ты?

– Никому, конечно.

Между живыми и мёртвыми всегда существовал закон равновесия. Мёртвые не вмешивались в дела живых, ну, и живые, по возможности, старались избегать встречи с ушедшими. Не всегда это так получалось, но Юнклида пока держала дистанцию.

Другие были не такого мнения. Они с удовольствием принимали ухаживания со стороны духов. Одна чуть не вышла замуж от скуки. Юнклида переубеждала её довольно долго, говорила о невозможности этих отношений, хотя сама была бы не прочь вернуть любимого мужчину, и совсем не важно, что эта любовь невозможна, потому как мёртвые навсегда останутся мёртвыми.

Солнце стояло высоко. Его лучи обжигали кожу. Вода тоже была тёплой. Энни спустилась к берегу и встретила там Лозаруса.

– Сегодня слишком жаркий день, не так ли? – произнёс он, взглянув на миловидное личико Энни. Ему было странно, что сколько бы он ни наблюдал за её непеременчивой красотой и сколько бы времени ни проходило, она оставалась не просто прелестна. В ней не была заметна гордость, превосходство, когда ведьмам приходило в голову учить её жизни. Нет, она была просто Энни – миловидное и искреннее мудрое создание. Она стояла как королева всех ведьм, держа на руке свою любимую птицу, внимая совету Юнклиды, которая стала для неё как мать, соглашалась не со всем, но прислушивалась, и что более странно – всегда благодарила за помощь, не выставляя себя выше других ведьм. Ей удалось сплотить всех настолько, что никто не чувствовал себя ненужным или обделённым.

– Хотелось бы немного дождя. Из-за этой засухи и ленности Астор мои любимые растения почти засохли. Куда она опять пропала? Неужели охмуряет очередного мага? – размышляла Энни.

– Сказала, будет вечером.

– Тогда это серьёзно. Интересно, что для неё вечер? Следующий день? Или опять придёт вразвалочку через несколько?

– Ну, а почему ты ей не запретишь?

– Что?

– Прогулки под луной с очередным магом. Говорят, он настоящий красавец. Приехал с востока в поисках счастья.

– Да пусть гуляет, главное, не сильно далеко; ты же знаешь, пока наша стена еще не укреплена, не стоит рисковать.

– Она взрослая и самодостаточная женщина, к тому же еще и ведьма, так что не переживай, нагуляется и вернётся. Ты же не станешь её нянчить? – Лозарус широко улыбнулся.