Наследие

Ирина Солоненко

Наследие

Пролог

– Стоять! – приказал громким голосом солдат.

Он прислушивался к шороху листьев и к порывам сильного осеннего ветра, пронизывающего до мозга костей. Он достал по обыкновению свой острый нож, ожидая удара со стороны, и огляделся вокруг. Тот, кто часто видел смерть в этих краях, должен быть предельно осторожным, даже слишком.

Не услышав ничего, воин вернулся к догорающему костру, но его не оставляла в покое мысль, что еще несколько секунд назад кто-то пересёк границу прямо у него под носом.

«Хорошо, что он меня не заметил», − подумал Соломон и вытер лоб рукавом своего обветшалого плаща, пошитого из грубой воловьей кожи.

Он пробирался сквозь чащу леса несколько дней, не был замечен никем, и так должно продолжаться дальше. Глупо попасться в руки оружейника сейчас, почти достигнув своей цели.

Да, он слишком истощен, в котомке осталось всего несколько глотков воды, одежда изрядно потрёпана, и он почти не чувствует своих ног от усталости. Но Соломон не проявит слабость, не будет сомневаться в своих магических силах, и что бы ни случилось, продолжит намеченный путь.

Его нога только что ступила на чужую землю: места злачные с изобилием виноградников, медовых растений жёлтого цвета, зелёных пастбищ и отар овец.

«Ах, цветущий край! В прошлом – страна мёда и фруктовых садов богатого юга, а теперь просто большая пустыня».

Каждый пройденный шаг по этой земле казался ему пыткой, будто лезвие ножа медленно проникало в его наболевшее сердце. Вокруг царила смерть, безжалостно настигающая свои жертвы одну за другой.

– Иди дальше! – крикнул кто-то.

Несмотря на сильную усталость, ему не показалось. Он действительно услышал чей-то отчётливый голос.

– Пещера – единственное твоё спасение, – странник продолжал играть с его разумом, словно шагал рядом с Соломоном, помогая ему восстановить в памяти карту этих мест.

А вот и она – древняя пещера Устус.

Пещера или тайное логово волшебников и колдунов было будто не тронуто временем. Вход, как обычно, был завален огромными камнями, покрытыми зелёным мхом, рядом журчал водопад.

«Нет, я не случайно забрёл сюда», – подумал маг. Он встал у входа, рассматривая груду скользких, покрытых мхом камней, и в очередной раз спрашивал себя, стоит ли ему разбирать этот проход. Ведь судя по всему это место не было заброшенным, да и последний раз, когда он был здесь, ему пришлось встретиться с нечистой силой.

– Помогите мне! – прозвучал тихий голос с другой стороны.

Этот голос был похож на звуки, раздающиеся из преисподней.

«Кто-то побывал здесь раньше меня», – промелькнула мысль в голове. Он поднял первый камень, отбросил в сторону и продолжил упорно разбирать вход.

– Держитесь! Я на полпути к вам, – будто ожидая встретить кого-то, крикнул Соломон.

Он продолжал усердно разбирать камни, уже не чувствуя усталости, сковывавшей его еще несколько часов назад. Стоны, издающиеся неподалёку, становились всё громче, голос всё отчётливей. Через некоторое время ему все же удалось добраться до незнакомца.

– Вы живы? – прозвучал вопрос и остался без ответа.

«Кто мог оказаться таким чудовищем – держать в цепях пожилого старца? Чьё извращенное воображение могло придумать такое наказание?» – спрашивал Соломон, прислушиваясь к слабому дыханию старика.

«Похоже, он пролежал здесь долгое время», – мыслил Соломон вслух, пока держал бесчувственное тело у себя на руках, всматриваясь в лицо старика, которое показалось ему знакомым.

– Сарус, это ты? – вырвалось вдруг.

– Ты всё же узнал меня, – старец тяжело вздохнул. – Вот, увидел тебя перед смертью, не поверишь, даже полегчало. Я мертвец, да и только.

Сарус тяжело говорил, кашель давил его изнутри. Говорить он больше не мог, а все произнесённое было похоже на предсмертный бред умирающего.

Соломон дал ему воды из фляги, положил руки на голову и даже, если и знал, что его последняя попытка бесполезна, всё равно надеялся залечить кровоточащую рану.

– Оставь, мой друг. Я ослеп и не могу тебя видеть, но я знаю, что обречён. За мои выдающиеся заслуги король сослал меня в эту тюрьму. Не смирился с моим последним пророчеством. Ты меня предупреждал не раскрывать ему имя мальчика. Что сказать, я глупец, переступивший черту дозволенного.

– Не говори ничего. Я вытащу тебя отсюда.

– Найди мальчика, пока не поздно. Тень покроет прекрасный город Веду. Ты должен уберечь его от зла. Прости, что не поверил в твоё видение и примкнул не к тем силам.

Это были последние слова, после чего его рука опустилась, и глаза потухли навсегда. Соломон вынес старца из пещеры, снова загородил камень, бросил тело в водопад и сказал:

– Покойся с миром.

1.Королевство Терра

Началось всё с того, что несколько могучих магов во главе с наисильнейшим из них, Эриасом, правили королевством Терра, которое процветало и не имело равных себе в течении уж мнохих веков. Оно было расположено между скалистыми горами Сумрус с севера и Эврос с юга. Земли этого королевства были прекрасны: зелёный лес, за ним огромная долина. Её пересекала река Сурру, которая разделяла королевство на две части.

Вода в реке не всегда была пресной. В месяцы Арус и Янус она превращалась в солёный водоём. Тогда феи, в которых часто влюблялись эльфы, пропадали в долине, и их не было видно довольно долго, пока не наступал месяц Ярус, принося с собой яркое солнце, и вода снова становилась пресной. Тогда эти неземные создания снова появлялись и одна за другой пленили своим взором путников, прибывающих сюда не очень часто, поэтому в основном только эльфы становились жертвами их жгучих глаз.

Северное королевство. Месяц Язус по календарю Хеймона. В это время года стоял сильный мороз. Ветряная стужа нанесла так много снега, что теперь Северное королевство было укрыто ледяным покрывалом. Но правитель и его сыновья любили эту пору как никто. Возможно потому, что Эриас слишком долго прожил на севере и по своей натуре был человеком холодным, расчётливым и властным. Сам правитель считал себя не жестоким человеком, но тем, кто вставал у него на пути, не позавидуешь. Он был чёрным магом и мог задавить любого, кто станет между ним и его благородными землями. Хотя, что касается его силы, у некоторых были сомнения. В его характере не часто, но бывала заметна добрая сторона, и просыпалась она именно тогда, когда королевству ничего не угрожало.

Он обзавёлся семьёй в очень молодом возрасте и взял себе в жёны обычную, правда, очень молоденькую девушку четырнадцати лет. Ему понравилась эта строптивая девчонка, которую трудно было завоевать. Пришлось потратить почти два года на усмирение этой львицы. И в месяц Ярус, самый холодный из всех, и пришло то, о чём молодой правитель северных земель уже и не мечтал, а именно взаимное чувство. Может поэтому, когда мороз рисовал свои узоры, ему вспоминался этот день. Несомненно, любой лёд можно растопить, если только очень захотеть. Его гордостью были трое сыновей – Паторс, Авториус и Ставрос.

Старший, Авториус, отличался от всех своим добрым сердцем. Иногда великий правитель злился на его мягкий характер, поэтому считал, что рано брать его с собой в горы, где проводилось обучение магии. Авториусу больше нравилось белое искусство этой нелёгкой науки, а не темная ее сторона. Этим он пошёл в свою мать Кэли, что раздражало Эриаса и радовало сердце матери.

Паторс, хоть и был меньше, неплохо разбирался в тёмной магии. Правда, удовольствия в этом не видел; пока просто делал то, что приказывал отец. Самым большим его развлечением была магическая одежда. Он с лёгкостью переодевался в оболочку разных сущностей и копировал их с такой точностью, что подмены заметить было просто невозможно.

Ставрос был парнем невысокого роста; смоляные волосы, карие глаза, овальное лицо, на котором почти всегда была заметна остроумная и в чем-то жестокая ухмылка. В нём было что-то отчуждённое, что иногда пугало родную мать. По своему ненасытному характеру он был слишком злостным, как и подобает вампиру. В нём были воплощены все плохие качества характера, которые проявлялись слишком часто. Казалось, он всем и всегда недоволен, будто кто-то слишком сильно когда-то его обидел, а он ничего и никому не прощал. Мог вынашивать ненависть целыми неделями, а потом в подходящий момент разнести всех в пух и прах. Ночью его не было видно. Он промышлял мелкой добычей в ближних лесах и не появлялся до наступления рассвета.