Страница 13 из 44
Сегодня утром, я вдруг ясно осознал всё глобальное единение живого и неживого. Глобальное единение мира! Описать это очень трудно, почти невозможно. Это чувство, сродни некоему трансу. Когда ты чувствуешь полное слияние себя, со всем окружающим миром. Когда ты чувствуешь мир целиком. Когда для тебя не остаётся ни одного уголка, ни одной крупинки, ни одной капли, вне этого мира. Не остаётся ничего тёмного, и ничего изолированного. Я чертил параллели, и в моём разуме всплывали грандиозные картины. Где ясно виделась вся схожесть макрокосмоса, и микрокосмоса. Идентичность в своей сути, всех процессов. Где отличия были лишь в объёмах и скоростях, существующих лишь в наших воззрениях, в наших головах. Где всё живое и неживое, всплывало в моём воображении, как простое архистатическое деление бытия. И я вдруг осознал со всей ясностью, что живое и не живое, точно такая же относительность, как верх и низ в пространстве, как прошлое и будущее во времени, только лишь по отношению к конкретному субъекту, к конкретному ноумену, и никогда, и нигде – вообще.
«Живость», градацию этой живости, её относительную степень, мы можем идентифицировать и распознать в наших характерах, уловить в тонких оттенках наших темпераментов. Мы можем ощутить эту градацию в наиболее полной мере в наших сношениях с разными людьми. Мы очень чётко чувствуем и определяем эту степень, общаясь волей случая с разнообразными личностями, выявляя почти безошибочно все их тонкие отличия. На мой метафоричный взгляд, одни личности имеют характер более живого свойства, другие менее живого. Мы даже стали классифицировать характеры, совершенно не задумываясь, откуда собственно, растут эти ноги. Мы классифицируем различные психотипы исходя из обозначенных нами и запечатлённых темпераментов. Но на самом деле, исходя из «живости», то есть степени этой «живости» соответствующей данному типу темперамента.
Всё это я к тому, что даже в рамках психофизики, в пределах неоспоримо живого душевного агрегатива, сама «живость» имеет градационные степени. И в первую очередь именно в рамках этой психофизики. Ведь на самом деле эти темпераменты, есть тонкая проекция, некое лекало взаимоотношения «живого» и «неживого» во всём остальном феноменальном мире. Некая воплощённая субстанциональная матричная относительность всего того, что мы, так или иначе, определяем, как относительность «живого» и «неживого» в мире грубого феномена. Наши темпераменты отражают собой градационную относительность всех субстанций и вещей в мире. «Степень живости» во всём внешнем мире, так же относительна, как и в наших темпераментах.
И с точки зрения простой физики мы, люди, как некие сложные организации, являемся лишь одной из ступенек на бесконечной градационной лестнице утончения и огрубения материальных форм действительности. И обозначаем эти степени, исходя из собственного положения на этой лестнице, смотря будто бы вниз, и поднимая голову будто бы вверх, смотря как будто бы налево, и как будто бы направо. Весь окружающий нас Мир, превращается в нашем воззрении в отдаляющиеся от нас, уходящие во все стороны перспективы.
И эта виртуальная лестница, на которой мы будто бы стоим, как бы посредине, существует только в наших головах, и сама середина, словно центр мира определяется только нашим ноуменом. И стоя на этой лестнице, смотря вниз и вверх, видя уходящие в зенит ступени, смотря влево и вправо и видя уходящие за горизонт перспективы, мы вдруг осознаём, что на этой лестнице нет и быть не может никакой середины, как и никакого истинного деления, как только относительного, в пределах нашего собственного созерцания и воззрения. Что только наше условное положение на её ступенях, определяет, что грубо, а что тонко, что живо, а что не очень. Ведь если бы эта лестница существовала на самом деле, то, как вниз уходила бы в бесконечность, так и вверх не имела бы конца. И всякие перспективы не имели бы своего завершения. Ибо если представить себе на минуту существование самой по себе такой градационной лестницы, и гипотетическую возможность проследовать по ней, то, как в «грубое», этот путь был бы бесконечен, так и в «тонкое» – не имел бы конца.
Но в том то и дело, что такой лестницы самой по себе – не существует. Она существует лишь в наших головах, и выстраивается исходя их наших собственных состояний, и соответствующих этим состояниям критериев и оценок. И та определяемая нами «живость», и «не живость» объектов познания, субстанций и организаций существует лишь по отношению как к нам, к нашей собственной вегетативной организации, так и всех объектов, субстанций и организаций друг к другу, в наших относительных оценках. Ибо всё, и вся есть лишь суть наше созерцание и воззрение. Лишь оно – всё определяет и классифицирует. Превращая открытый пред ним инертный и глубоко нейтральный мир с его уходящими за горизонт перспективами, в «грубое» и «тонкое», – в два противоположных полюса действительности. Полюса, уходящего своими перспективами за границы этой действительности.
Храм стужи и огня
Что для реалиста могло бы являться основой того, что мы называем Божественной искрой? Что, с точки зрения «образного физика», может быть зерном, неким началом того движения и того баланса противостояния, которое проявляется в нас как стремление, и которое воплощается в нашем разумении в понятие – воля, и является неким «генератором» для всего мирского. Что, в конце концов, в своей сути есть то, что мы определяем, как основа жизненности?
Я включаю свою фантазию и в моём неутолимом разуме, образы начинают всплывать чередой. Метафизика, вперемешку с метафорой и запредельной физиофилософией рисует картины бытия в символах и образах идеального воззрения. Эти картины заоблачны, но так ясны моему умозрению. Солнечная энергия, сталкиваясь в нас с энергией воды, образует некий синтез разно-полярных энергий. Где противостояние обеих стихий, как будто уравновешено и синтетически целокупно. Что создаёт некое стабильное внутреннее напряжение, которое и вызывает в нас ощущение относительно стабильного течения внешней жизни, его времени. Именно в соразмерности нашего внутреннего течения, с течениями внешними, возникает то сакральное чувство стабильного времени. Существование же самой продолжительности, на самом деле почти не имеет к этому отношения. Ведь продолжительность во времени есть лишь способность нашего разума создавать отрезки, сопоставлять и выкладывать из них последовательности. То есть строить из этих отрезков нечто объективное. Точно так же, как и в пространственном, свойством нашего разума является создание окаймлённых границами отчерченных объектов. Сочетание их, выкладывание в последовательности и выстраивание в сложные формы. То есть, есть лишь свойство нашего разума, как во временном поле, так и в пространственном, выстраивать из предоставляемого материала линейные и объёмные конструкции, на полях собственной памяти и собственного воображения.
И так. Попросту говоря, наша сущность есть столкновение огня и воды, (как неких сакральных олицетворений солнца и земли). Вот что продуцирует и формирует всё то, что мы относим к так называемому «живому». Вот где зарождается наше ощущение собственной воли. Вот, что является основоположением и предикатом всякого движения и всякого стремления в нашей действительности, вообще, и основой сбалансированной упорядоченной на определённый лад динамики в сложных системах «живого», в частности. Жизнь в своей сути является как метафизическим явлением, так и чисто физическим. ОГОНЬ И ВОДА – вот наши родители. Они, эти сакральные невозможные для нашего окончательного осмысления и понимания субстанции, в своём противостоянии породили всё, что мы называем «живым». Их сбалансированное взаимодействие, их синтетическая коллапсирующая целокупность, – есть фундамент всего «живого» на земле. Столкновение огня и воды, превращение их в модифицированные материализованные субстанциональности, образующие в своём синтезе конгломераты действительного упорядоченного на определённый лад, мира. Конгломераты, в которых происходит постоянная безостановочная реакция. И как следствие, возникает стремление и торможение, провоцирующие на своих фронтах эмиссию определённого электромагнитного поля с определённой частотой, плотностью и упорядоченностью, как некоей производной от этих столкновений, с необходимой экспансией вовне. Последующее усиление этого поля в первую очередь за счёт усиления слаженности и гармоничности собственного физического относительно грубого тела, и последующее воздействие этого поля, в силу его сверх мобильности и агрессивности на свою основу – грубую субстанциональность этого тела. Формирование структурных физических субстанций, обеспечивающих стабильные внутренние реакции и течения. Так, с моей точки зрения, в моём глубоко метафорическом воображении, возникают и строятся «живые системы». Системы относительно грубой субстанциональности, в которых со временем образуется упорядоченное на определённый лад электромагнитное поле, и происходит утончённая и упорядоченная трансляция вовне электрических полей, цепей и импульсов, называемых нами мыслями. Ведь электрические цепи, это и есть то, что является физической основой для трансцендентального тела мысли.