Туман гор Кайана

— Псих.

То слово вырвалось у меня случайно и очень неудачно, но спелеолог вновь даже и бровью не повёл — лишь легко улыбнувшись взглянул в никуда, высоко задрав подбородок:

— Может быть. А может и нет. Если тебе нужен мой страх — скажи. Я побледнею немного, постучу зубами… А если нет — не спрашивай ерунды. Моя голова сейчас занята не тем.

— А чем же?

— Просил ведь не спрашивать ерунды, — оскалился тот. — Тем, что… Тебе не кажется это странным? Даже в том случае, если всё это реально — вчера ночью они точно гнались за нами, пытались догнать и убить так, будто действительно могли это сделать, а сейчас… — да, он точно был прав — то, что духи или чем бы они ни были, держались на расстоянии, тревожило и меня.

— Собирают силы?

— Вероятнее всего. Если верить Теккейту, то в тот момент, когда их призывал его отец, они смогли пройти в мир полностью, будучи ограниченными лишь его волей. Может… им требуется время, чтобы прийти «сюда» самостоятельно?

— И получается, то, когда нас настигнет смерть — вопрос времени?

— Да, — твёрдо ответил Смит. — И, как мне кажется, время бежать придёт быстрее, чем мы вновь дойдём до реки. И ещё… — он взглянул на меня и медленно утих. — А хотя, неважно. Оставим эту мысль в покое.

Я оглянулся и, как мне казалось, увидел лишь однообразный лес, быстро исчезающий вдали. Однако стоило мне оставить свой взгляд и подождать, как один силуэт, похожий на ствол дерева, медленно поплыл в тумане в нашу сторону. Они были близко… Нет — очень близко, но всё ещё держались на расстоянии. Энтони точно был прав — это было не больше, чем везеньем, и это везенье собиралось закончиться в ближайшие минуты…

Но главное: в мою голову закралась издевательски подлая мысль, очень страшная в сущности своей, очень опасная: а что, если любой из нас на деле мог оказаться мёртвым? Предателем?

========== Глава 7. Илистый берег ==========

— Где чёртов мост?!

Мы сумели дойти, можно даже сказать, добежать до реки невредимыми. Вой, шорох позади нас, их частота — всё это стало почти невыносимым, так что пришлось бежать.

Перед нами предстала та же Сквирел, что и раньше — стремительная и холодная. Пока мы сидели в деревне Амарука, Даниель как-то обмолвился, что обычно она была куда уж и мельче, но сезон дождей, как назло, сделал своё дело.

— Парень, мать твою! — Рональд схватил Теккейта за ворот и закричал, перебивая шум реки. — Не води нас за нос: где грёбаный мост?!

— Нет моста! — прокричал тот. — Я и не говорил, что он будет! Или, по-твоему, они здесь каждые две мили стоят просто так, от нечего делать?! Ближайший мост — тот, по которому вы пришли сюда — в десяти милях на север! А здесь!..

— Тогда какого хера ты молчал?!

— А здесь, — он одним резким движением вырвался из хватки геолога, — самое неглубокое место реки! — он встал рядом с береговой линией и указал на дно.

Было за полдень, солнце должно было светить ярко и хоть немного пробиваться через туман. Наверное, оно и пробивалось — сложно было сказать — мои глаза столь привыкли к серым оттенкам, что облачная и солнечная погода сравнялись между собой. Однако за серой стеной, окутавшей реку и распластавшейся ровно над ней, словно дым, действительно проглядывалось илистое дно. Тёмное, наверняка скользкое, оно всё же уходило вниз под весьма небольшим углом. Нет, ещё один крюк в десять миль, дающий в сумме двадцать, точно не был вариантом. Идти вдоль реки к самой Кайана — тоже — не с таким хвостом, что ожидал нас в лесу. Нужно было решаться.

— Сможем ещё пойти по двум небольшим участкам земли, — продолжил парень. — В обычное время — это такие себе островки, но сейчас…

— Погоди-ка… — вдруг окликнул меня Смит. — Эй, Фогг, взгляни туда, — указывал он пальцем куда-то на лес.

— Ничего не вижу.

— Вот именно, — сквозь зубы прошептал он. — Где поляна, которую мы только что прошли?

И ведь действительно — лес в том районе был очень неравномерным, часто прерываясь на небольшие степные участки. Один из таких был прямо перед рекой, перекрываемый буквально одной полосой деревьев, но когда я оглянулся… передо мной был обычный густой лес.

— Ускорим шаг! — скомандовал я.

Стоило мне это сказать, как деревья медленно, почти незаметно начали плыть на нас. Меня не покидало странное ощущение первобытного страха, когда я глядел на них. С одной стороны — это была просто опасность, очередной враг на поле, а с другой… С другой меня не покидала мысль о том, что все те существа, все те нечеловечески извращённые чудовища, что я видел, были когда-то людьми. И интересовал, как и подливал ужаса, лишь один вопрос: а было ли им больно превращаться в тех, кем они стали? «Не хочу умирать от сердечного приступа. Ровно, как и от призраков — тоже не хочу».

— Быстрее!

И мы спешно вошли в воду, идя примерно за парнишкой. Дно действительно было очень илистым, ощущалось неприятно-скользящим самой подошвой моего ботинка, хотя физически это и было невозможно. Каждый шаг, каждое движение казалось подлым, ненадёжным. Будто бы поскользнуться и упасть было данностью, а то, что каждый из нас стоял на ногах — чистым везением.

«Деревья» всё приближались к береговой линии. Даже не знаю, откуда появился и как описать ту самую панику, окутывающую меня — то был будто страх перед неизвестностью, помноженный на десятки сотен тысяч раз. Даже скользкое дно реки — страшно было не упасть, нетвёрдо ступив на почву, страх не в опасности быть унесённым холодным течением, нет — он был в той самой неизвестности: «А что будет, если я упаду? А успею ли я подняться? А есть ли вообще у меня шанс подняться?». Каждый миг ощущался последним, каждое движение — решающим и провальным.

Искомый островок показался буквально через сто десять футов, но тут же кончился прерываемый стремительным потоком воды. «Осторожнее!» — донёсся до меня крик Теккейта, но мне было не до того — я всё не переставал оборачиваться на тот лес, медленно идя вперёд. Если всё было так, как предполагал Энтони, если сила тех чудовищ действительно уже дошла до критической точки, то им оставалось лишь одно — дойти до нас.

Шаг, шаг, ещё шаг — и темнота. Отчётливо помню тот момент — именно тогда я и подумал, что не так уж и опасно было идти по той реке. Ха… У моей жизни всегда был интересный юмор, что ещё сказать?

Наверное, прошла целая вечность, пока я там бултыхался. По ощущениям, по крайней мере, точно прошла. Меня медленно и одновременно стремительно нёс поток воды, раскручивая в себе, словно мяч. Я всё пытался уцепиться за дно ногами, руками — хоть чем-нибудь, пока окончательно не потерял ориентацию в пространстве. Даже создалось впечатление, будто течение само прибивало меня ко дну, но… я не чувствовал того.

Будто бы само время остановилось, будто бы какой-то древний бог замедлил всё, чтобы поговорить со мной — целую вечность в невесомости, крутящей меня по своей чудаковатой оси, я думал лишь об одном: «Мне нечем дышать». В какой-то момент даже мысли о смерти — даже они перестали казаться странными и перешли с плоскости вопросов: «Умру ли я?» — в вопросы о том, когда же это произойдёт.

Удар. Ещё удар. Несмотря на боль в спине и затылке, я ухватился за берег, прочерчиваемый моим телом, как за собственное боевое оружие. Скользящие пальцы медленно погружались в землю и, вместе с тем, съезжали дальше, пока моё тело уносило течением. Нельзя было упускать такой шанс. Просто нельзя было!

Вынырнув, я увидел, что меня уносило ещё от одного островка, что, получалось, был ниже по течению. Берег был буквально в шести футах от меня, но сила реки была настолько мощной, что любое лишнее движение ощущалось роковым. Не знаю, сколько я так и держался за то илистое дно, постепенно отдаляясь и нелепо перебирая то руками, а потом — и ногами, стараясь не теряться в расстоянии, но в конце концов из тумана показался знакомый мне силуэт — Теккейт, а за ним, почти спина-в-спину — Рональд.

— Держи меня! — крикнул Уэйну Тек и, подав руку, побежал в воду. — А ты хватайся!