Я и моя Тень. Смерть для бессмертных.

Бегриф явно в не самой завидной ситуации, и потому пока не оборачивается. Он пытается услышать, где находится этот зверь (или человек) а сам в это время медленно подтягивает штаны. Боится, что это лучник, но вряд ли его будут убивать до того, как попытаются допросить. Да и даже если лучник… что он сделает? У него из оружия лишь кинжал, да и тот не для того, чтобы биться с серьезным противником – так, тушу разделать, да кожу снять.

Штаны на нем, и пока еще никто не напал. Звуков никаких.

Теперь он медленно оборачивается.

И его пробирает дрожь.

Волков он видел, но не таких больших. Этот… он с Бегрифа ростом, и его огненно-красные глаза, налитые кровью, как раз на уровне его глаз. Черная шерсть блестит в лунном свете, а расстояние между лицом дворфа и пастью зверя – не больше вытянутой руки.

Убежать не выйдет.

Крикнуть – загрызет.

Волк скалится, обнажая до безумия острые и белоснежные клыки.

Бегриф закрывает глаза, понимая, что он умрет в любом случае, если попытается сделать хоть что-то, а так… вдруг, волк его не тронет, если не увидит угрозы? И он снова слышит хруст. Такой же легкий и едва слышимый, какой был в прошлый раз. Но тогда он был значительно дальше.

Дворф открывает глаза – волк все еще стоит перед ним. И хрустит сухими ветками не он. Теперь Бегриф это понимает. Хрустит волчонок. Такой же черный, как и его отец (или мать?). Он медленно приближается к своему родителю и встает рядом. Вдвое меньше, но, тем не менее, и он бы мог запросто нанести Бегрифу весьма нехилые раны, если бы захотел.

Большой волк больше не скалится – с интересом рассматривает дворфа.

Сам же Бегриф прислушивается к бешеному биению своего сердца. Глупо будет умереть вот так. Ему едва исполнилось двести лет и впереди еще два века прекрасной жизни, наполненной развратными девками, славными приключениями и кислым вином.

И тут волк отворачивается.

Бегрифа посещает мысль, что вот именно сейчас он может попробовать ударить ножом в его шею, но что-то останавливает его, словно сковывает. Скорее всего, страх. А может и здравый смысл.

Он смотрит, как волк разворачивается и уходит куда-то в сторону. За ним тут же следует и волчонок. А Бегриф остается на месте, боясь даже пошевелиться. Всё, что он делает – так это наблюдает за тем, как оба скрываются между деревьями из виду.

Лишь теперь дворф опускается на задницу, побледневший и покрывшийся потом.

- Гномьи потроха, - шепчет он, шумно выдыхая воздух, - пронесло…