Жрон

Ага, как же. В ответ я показал ему средний палец свободной руки и, подумав, ещё и язык. Не знаю, что для него было обидней, но главного — а это был, похоже, какой-то местный начальник — знатно перекосило.

Правда, чувство лёгкого удовлетворения мигом сошло на нет, когда я увидел лица встречающих нас на берегу, и лица эти не предвещали ничего хорошего.

«Похоже, будут бить, — обречённо подумал я. — И даже, наверное, ногами».

Глава 39

Кабинет директора Хогвартса

— Как?! Как вы могли такое устроить?! Мальчики, вы же гриффиндорцы, а не… не… не… — Макгонагалл замешкалась, сходу даже не сумев подобрать сравнение, кем же мы себя показали. Впору было возгордиться.

Дамблдор только многозначительно хмыкнул, но опять ничего не сказал, только огладил седую бороду. Он вообще после того, как выдернул нас с Поттером на берег, только слушал, как разоряются другие, и иногда бросал заинтересованные взгляды на моё изобретение, в количестве двух штук лежащее у него на столе.

Мы же с Гарри были вынуждены стоять и изображать полное раскаяние и осознание.

— Да откуда же я знал, что они не хотят нас убить? — попытался я возразить. — Они же как налетели со своими трезубцами, я и испугался. Вы же видели, какие они острые, один удар — и всё, заказывайте музыку и деревянный макинтош.

— Ну и выражения у вас, мистер Уизли, — гневно бросила наш декан.

— Извините.

— А я считаю, — встала во весь свой немаленький рост мадам Максим, — что этих двух малолетних хулиганов нужно исключить из турнира. Более чем уверена, что именно из-за их необдуманных действий моя ученица, мадемуазель Делакур, не смогла завершить испытание. Без сомнения, в иных условиях она бы справилась с заданием блестяще!

— Ага, как же, — буркнул я, недобро зыркнув на полувеликаншу.

— Мистер Уизли, вашего мнения пока тут не спрашивали, — ожёг меня взглядом Снейп.

А Максим ещё и припечатала коротким:

— Хам!

Директриса Шармбатона оглянулась на своего коллегу из Дурмштранга, ища поддержки, но тот сделал вид, что разглядывает портреты прежних директоров Хога. Ему, в общем-то, было плевать, Крам и в этом испытании взял первое место, оторвавшись по баллам от всех остальных прямо-таки на недосягаемую высоту, и Каркаров в нас с Поттером соперников не видел совершенно, полностью успокоившись и уже по-хозяйски поглядывая на кубок Огня, последний этап турнира считая пустой формальностью.

— Нет-нет-нет, — вскочил Бэгмен, суматошно размахивая руками. — Невозможно, абсолютно невозможно, турнир не предполагает выбывания участников даже по причине смерти. Статус участника снимается только по окончании турнира и выборе победителя.

Поджав губы, крайне недовольная директриса французской Академии посмотрела на главного распорядителя, но тот только в очередной раз развёл руками, и она снова раскрыла рот:

— Ладно, тогда я требую, чтобы у них забрали право одного артефакта.

«Вот же су…» — чуть было не произнёс я, но, поймав предостерегающий взгляд Снейпа, сдержался. Мы с Гарри переглянулись и, посмотрев в упор на шармбатонку, оба мысленно пожелали ей сдохнуть. Чёртова баба.

Под нашими взглядами та малость поутихла, но продолжила сверлить уже Дамблдора недовольным взглядом.

Тут, оперевшись о посох, со своего места поднялся Грюм.

— А что страшного, в общем-то, произошло? Ну навели некоторый шорох там, под водой, так ведь не смертельно. Все живы и практически здоровы. А то, что у тритоньего царя нервы сдали, так это его проблемы, — он нашёл взглядом меня. — Уизли, ну-ка доложи мне задачу второго испытания.

Поняв, что как минимум один союзник у меня есть, встав по стойке смирно и прижав руки к бокам, я бодро отрапортовал:

— Определить под водой местонахождение «своего» пленника, освободить, доставить на поверхность.

Тот одобрительно кивнул, спросил снова:

— А теперь скажи, какие ограничения были установлены?

— Только наличие палочки, ножа, и у нас с Гарри дополнительно по одному артефакту.

И снова Грюм с лёгкой улыбкой кивнул, после чего задал третий и, видимо, последний вопрос:

— Какие-либо условия, регулирующие степень воздействия при столкновении с условно-враждебным окружением, были?

— Никак нет, — мотнул я головой.

— Ну вот, видите, — обвёл старый аврор взглядом остальных присутствующих здесь. — Никакого нарушения правил со стороны мальчиков не было, наоборот, благодаря их действиям условные захватчики всех пленных вернули самостоятельно, в том числе и с другим захваченным ими участником состязания, что мною оценивается как блестящий итог операции. Также отдельной похвалы заслуживает прекрасная командная работа, проявленный боевой дух и великолепная слаженность действий этих юных волшебников.

Не ожидавшие такой похвалы из уст вечно недовольного Грюма, мы с Поттером переглянулись. Однако. Похоже, благодаря своему волшебному глазу тот прекрасно видел, что происходит под водой.

Мрачно посмотрев на нас, слегка воспрявших духом, Макгонагалл недовольно бросила:

— Это только потому, что тритоны не стали нарушать договорённостей и не выпустили кракена.

— А жаль, — тут же отозвался аврор, пугающе улыбнувшись и глядя на слегка сбледнувших нас, не подумавших о такой возможности. — Я, признаться, на это надеялся.

— Зачем? — опешила декан Гриффиндора. — Это же смертельный риск!

— Вот как раз за этим.

Тут вдруг слово взял Дамблдор. Выслушав, наконец, мнения всех, он поднялся, оперевшись на стол, прокашлялся, и сказал:

— Что ж, хорошо, что рамки испытания устанавливал не профессор Грюм, иначе мы бы могли не досчитаться пары-другой участников. А по поводу артефактов, право это у мальчиков отбирать мы не будем — это будет нечестно по отношению к ним, но… — тут он жестом остановил рванувшуюся было что-то сказать шармбатонку, — с условием, что применение данного артефакта будет согласовано жюри турнира.

Француженка недовольно посверкала глазами, но возражать не стала.

— По результатам турнира Краму достаётся первое место, Поттер и Уизли получают второе и третье, и на четвёртом — мисс Делакур. Результаты испытания считать окончательными и пересмотру не подлежащими.

Я смотрел на директора, и в душе поднималось невольное уважение к белобородому старцу. А ведь он реально глыба, величина не только в Англии, но и, как минимум, во всей Европе. Вон как веско говорит, решает абсолютно единолично, и никто — даже вроде как равные ему по статусу другие директора — и не думает возражать. И пусть он озвучивает коллегиальное, отчасти, мнение, но не возникает даже тени желания эти слова оспорить.

— Если возражений нет, то все свободны.

Альбус проводил взглядом из-под очков-половинок потянувшийся к выходу народ. Затем ещё раз скосил глаза на шишкомёты на столе и добавил, посмотрев прямо на меня, фразу, от которой сердце на секунду замерло:

— А вас, мистер Уизли, я попрошу остаться.

***

От Дамби я выходил малость пришибленным — очень уж тот заинтересовался шишкомётами, выспрашивая буквально всё. Хорошо ещё, что интерес малость поутих, когда он узнал, что боеприпасы может создавать один Шимус, да и то непонятно как.

К слову, моё изделие номер один он так и не отдал, сославшись на его повышенную опасность для окружающих. Ну и ладно. Всё равно для работы на земле нужно было менять конструкцию, да и магазин я планировал сделать рожкового типа.

— Гроза всех тритонов нашего озера. Собственной персоной. И опять поглощён тяжёлыми думами.

Я резко остановился, вырванный смутно знакомым голосом из размышлений о новом оружии, и окинул пустынный коридор взглядом. А когтевранка, старая знакомая, опять очаровательно и вместе с тем многообещающе улыбнулась, снова каким-то непонятным образом и совершенно неожиданно для меня оказавшись рядом.

— И не говори. Не дают честному студенту ни минуты отдыха, — ответил я, остановившимся взглядом наблюдая, как она непринуждённо расстёгивает пуговицу на блузке.