Жрон

Прицепив к запястью ремешком тонкий тросик, тянущийся от петли в прикладе, мы синхронно подсоединили барабаны с шишками и на особой петле привесили по запасному на пояс. По сорок выстрелов на брата, для маленькой войнушки этого должно хватить.

С перерывом в полминуты мы нырнули в холодные воды озера. Найдя глазами зависшего метрах в трёх под поверхностью Поттера, я махнул ему рукой и, заработав ластами, споро поплыл в глубину. Гарри двигался сбоку и на полкорпуса позади. Я осматривал лево-низ, он право-верх, периодически поглядывая назад.

Вода была мутноватой. Видимость без чётких ориентиров определить сложно, но не слишком она большая, это уж точно, потому я не переставая крутил головой — при внезапной угрозе времени у нас на реакцию будет совсем немного.

Ни Крама, ни Флёр видно не было.

Я почувствовал лёгкое касание к ноге и, обернувшись, увидел, как Гарри жестами показывает назад. Развернувшись, увидел три быстро приближающихся силуэта c трезубцами в руках. Враждебность тритонов была видна невооружённым взглядом. Утвердительно кивнул напарнику на его вопросительный взгляд, и мы, чуть разойдясь в стороны, синхронно подняли шишкомёты, нацелив на приближающегося врага. Выстрел, и мы всё так же, спиной вперёд, заработали ластами, разрывая расстояние, а полурыбы как раз поравнялись со слабо искрящими зарядами.

Подрыв, и приличный гидроудар почувствовали даже мы, что уж говорить о наших противниках. Два вспухших возле них взрыва основательно их контузили, и бессознательные тушки потянуло наверх, к поверхности.

Я показал Гарри большой палец, и мы на прежней скорости рванули ко дну. Вот только мы совершенно не подумали, что, привлечённые необычным явлением, к нам станут стягиваться остальные тритоны со всей округи.

***

В это время на зрительских трибунах

Магическая воздушная линза, созданная организаторами прямо перед трибунами, позволяла прекрасно видеть любую точку озера, и Дамблдор, как и другие члены жюри, с лёгким интересом посматривал на слабую рябь, идущую по поверхности воды, в ожидании первого справившегося с заданием. Особых иллюзий он не строил: на этом этапе все козыри были у Крама, как-никак профессиональный спортсмен.

Вдруг гладь озера вспучилась пузырями, и на поверхности показались три безвольно закачавшихся на волнах тела. Хвосты, покрытые чешуёй, не оставляли сомнений в их принадлежности. Живые, раненые?

Альбус подскочил, колдуя и бросая через пол-озера диагностическое заклинание. Бэгмен посмотрел на директора Хогвартса с восхищением, а директора других академий — с плохо скрываемой завистью. Поддерживать заклинание на таком расстоянии мог далеко не каждый.

А вода меж тем опять забурлила, и стали появляться новые тела. Когда их количество перевалило за десяток, Дамблдор не удержался от того, чтобы дёрнуть себя за бороду и тихо, сквозь зубы, ругнуться.

— Да что же, Мерлин побери, у них там такое творится?!

***

— Получите, гады! — булькал я, яростно разряжая шишкомёт в очередных тритонов. Эти твари умудрились прижать нас ко дну, окружая со всех сторон, но мы буквально проломили ощетинившиеся острыми жалами ряды, взрывами расчищая себе дорогу. Спина к спине, мы крутились волчками, скаля зубы и яростно клокоча. Ярость битвы захватила нас, и мы знали, что, может, и проиграем, но усеем трупами каждый клочок этого проклятого зелёного дна… Тут я проводил взглядом очередных поднимающихся вверх бессознательных хвостатых и поправился: каждый клочок поверхности.

А потом мы внезапно очутились прямо у русалочьего города — странно гротескного, ни на что не похожего, словно сошедшего с полотен знаменитых импрессионистов.

Получив короткую передышку, мы залегли за ближайшими домами, меняя барабаны МШУ. Полбоекомплекта как не бывало, вот только и ряды противников изрядно поредели.

Вглядевшись в глубину подводного поселения, я различил, как из домов поспешно выплывают силуэты русалок разного размера и плотной колонной уплывают в противоположном от нас направлении. У меня маленько отлегло от души — не хотелось зацепить ненароком местных нонкомбатантов. С мирным населением меня воевать не учили, да я и не рвался.

Хлопок по плечу, и мы снова, постепенно сатанея, разряжаем оружие в накатывающих волнами тритонов.

— Да сколько же вас?!

***

Снова зрительские трибуны

«Дурдом», — думал Дамблдор, бегая по берегу и раздавая указания. Плавающих десятками без сознания жителей озера цепляли с лодок и буксировали к берегу, где специалисты из Мунго, спешно вызванные организаторами, пытались что-нибудь сделать с пострадавшими.

Пока безуспешно. Старший целитель только разводил руками и недовольно бурчал, что он честный медик, а не ветеринар какой-нибудь.

— Сколько? — устало спросил Альбус, кивая на поблескивающие чешуёй на солнце ряды контуженых тритонов.

— Тридцать семь, — целитель, прищурившись, всмотрелся в свежие всплывшие тела. — Нет, тридцать девять.

О состязании все уже практически забыли, с такими-то делами и выползшего на берег Виктора с Гермионой на руках почти не заметили. Приняв из рук дурмштранговца бессознательную девицу, два целителя, умотавшиеся с непривычки от такого количества пациентов, чуть было не отнесли её в общую кучу к тритонам, почти уронив пару раз по дороге. Увидев такое, Крам с проклятиями снова забрал Грейнджер себе, собственноручно отнеся её поближе к трибунам, где и остался опекать.

Тут вдруг из воды показалась странная процессия.

Шесть тритонов, насупленные и хмурые, тащили на себе оставшихся пленников и бессознательную Делакур, чем вызвали секундный ступор у всех присутствующих. А следом за ними показался особо крупный хвостатый с тонким золотым обручем на голове.

— Ух ты, — словно ветер пронёсся по трибунам. То был местный тритоний царь, которого мало кто видел.

Дамблдор поспешил им навстречу и, мигом подхватив магией людей, отправил по воздуху в сторону целителей, а сам, не чураясь, по колено забрёл в воду, идя навстречу царю.

Раздувшееся и побледневшее лицо последнего всякому, хоть немного разбирающемуся в этих подводных жителях, чётко сигнализировало, что тот находится в стадии крайнего раздражения, практически ярости.

Схватив Альбуса за грудки, царь рассерженно зашипел на своём русалочьем, но директор его прекрасно понимал, так как с детства имел склонность к языкам и выучил их за всю свою жизнь превеликое множество, в том числе и нелюдских.

— Это так, по-твоему, нам ничего не угрожает?! — тритон дёргал волшебника за мантию, с каждым разом всё сильнее. — Это мне надо было «просто попугать детей»? Тех самых детей, которые сейчас разносят там внизу мой собственный город?! Мы так не договаривались!

— Мы всё исправим, — вынужден был оправдываться Дамблдор, одновременно с этим задавая себе вопрос: как? Как два четверокурсника, которые в силу возраста и знаний просто не владеют мало-мальски сильным колдовством, смогли устроить такое?

— Наши целители как раз сейчас осматривают пострадавших, и меня уже заверили, что все живы, просто оглушены.

— Твоё счастье, — прошипел тритон в лицо директору. — А теперь делай что хочешь, — он посмотрел в глаза Альбусу и дальнейшие слова просто проорал, — но отморозков своих со дна достань!

После чего, оттолкнув мага, скрылся под водой.

***

Снова затишье. Мы оглядели разрушенные взрывами русалочьи дома. В поднятой со дна мути окружающая обстановка напоминала мне какой-то постапокалипсис. Осмотрев барабан, я поднял три пальца, показывая остаток, Поттер в ответ показал два. Всё, следующий бой будет последним, одними ножами от трезубцев не отобьёмся, будь мы хоть мастера ножевого боя. Правда, с последней атаки как-то многовато уже времени прошло, даже поднятый ил успел почти весь осесть. Неужели они наконец выдохлись?

Но тут нас с Гарри подхватила, словно рукой, неведомая сила и потащила на поверхность. Застывшие неподалёку тритоны проводили нас нечитаемыми взглядами и только один из них, что побольше, да с ещё какой-то фигнёй на голове, красноречиво провёл большим пальцем по шее.