Жрон

— Мой бедный-бедный герой, — проворковала она и, подойдя вплотную, впилась в мои губы долгим поцелуем. Я почувствовал, как она телом прижимается ко мне, обхватывая руками.

Напряжение, усталость, эмоциональное опустошение после второго испытания, гнев на чёртову полувеликаншу — всё это, смешавшись в адский коктейль, от которого потихоньку начинало колбасить, действительно тяжким грузом давило на сознание, грозя нервным срывом.

«Да пошло оно всё», — подумал я, выходя из секундного ступора и отвечая на поцелуй, отбрасывая всё на потом, отдаваясь этому действу.

Жадно схватив девушку за задницу, приподнял, прижал к стене. Чуть зарычал, когда почувствовал, как её ноги тоже обвивают меня.

— Мистер Уизли?! — шокированно воскликнул кто-то сбоку, прерывая всё на самом интересном месте.

Отстранившись от начавшей скромно поправлять юбку девушки, я обернулся и увидел стоявшую в коридоре Макгонагалл, огромными глазами глядящую на нас.

— Ещё увидимся, — прошептала мне на ухо когтевранка и опять, так и не сказав своего имени, убежала в противоположном от меня и декана направлении. Только длинные волосы взметнулись, словно подхваченные ветром, да в воздухе остался еле уловимый цитрусовый аромат.

— Мистер Уизли, это возмутительно! Это недопустимо! Немедленно в мой кабинет! — поджав губы, Минерва ткнула пальцем в сторону гриффиндорского крыла.

А я только тяжело вздохнул. Сегодня явно был не мой день.

Глава 40

— Да, такого студента у меня ещё не было, — вымолвила декан Гриффиндора, практически упав в кресло в своём кабинете, принимаясь пальцами остервенело массировать глаза.

— Ваша агрессивность, неуёмное желание выделиться, постоянный поиск приключений… а теперь ещё и развратные действия, в которые вы вовлекаете студенток. Чего вам не хватает, Рональд? — она устало посмотрела на меня. — Расскажите, а я постараюсь понять.

Я только вздохнул. Ну вот как тут объяснишь-то? Сказать, что я, мол, попаданец из другого мира? Взрослый мужик, да ещё и магл в прошлом, знающий о Хогвартсе из подростковой сказки? Не смешите меня. С такими заявлениями меня в Мунго примут как родного.

Посмотрев на Минерву, осторожно поинтересовался:

— Эм, а вариант, что она сама на меня накинулась с поцелуями, рассматривается?

— Мистер Уизли, — снова прорезались в голосе декана нотки возмущения, — давайте без ваших фантазий. Я могу представить, что девушка пала жертвой вашего, хм, — она критически оглядела меня, — обаяния. И вполне могу представить приставания к ней с вашей стороны, с вашей-то наглостью и бесцеремонностью. Но чтобы ученица Хогвартса, когтевранка, сама, первая, поступила подобным образом… Нет, такие девушки у нас не учатся.

«Ну да, — пронеслось в моей голове. — Можно думать и так».

— Кстати, а с какого она курса, и как зовут? — нахмурившись, уточнила Макгонагалл.

Я пожал плечами.

— Даже не знаю, профессор.

— Даже не знаете?! — она всплеснула руками. — Вы даже не удосужились спросить имя той, кого домогались?!

— Ну, как-то, в общем, да.

Маккошка схватилась за голову, бормоча:

— Я совершенно, абсолютно отказываюсь понимать современную молодёжь. Нормы морали, устои, семейные ценности, в конце концов. Куда, куда всё это подевалось?

Подняв на меня взгляд, которым можно было придавить не хуже чем гранитной плитой, она холодно произнесла:

— О вашем неподобающем поведении я буду вынуждена сообщить вашим родителям. И попрошу их принять самые жёсткие меры, потому как если вас сейчас не поставить в рамки, то я даже представить боюсь, кем вы станете к седьмому курсу. А теперь, мистер Уизли, идите вон, глаза бы мои вас не видели.

Я угрюмо протопал к двери и уже закрывал её за собой, когда услышал негромкое:

— Но кто же всё-таки эта когтевранка? Почему-то не могу её вспомнить…

***

Если вы считаете, что веселье на этом закончилось, то вы крупно ошиблись. Нет, как оказалось, это был ещё не конец.

Стоило мне зайти в гостиную родного факультета, как на меня налетела безумным вихрем какая-то психованная фурия, в которой я кое-как узнал Гермиону. Она ошарашила меня шквалом ударов, царапаньем и бессвязными воплями, в которых с трудом можно было вычленить отдельные слова.

— Гад, сволочь, ублюдок, выкидыш макаки!.. — сказать, что я охренел, — это ничего не сказать. Хорошо ещё, что уроки Грюма не прошли даром — от большинства неумелых ударов я смог или уклониться, или закрыться.

Наконец, мне удалось схватить её за обе руки и вовремя повернуться боком, чтобы не схлопотать удар коленом по яйцам. По бедру, конечно, тоже не шибко приятно, но по крайней мере терпимо.

— Да уймись ты, дура!

— Ах, дура?! — натуральным образом зашипела Грейнджер. Вырвавшись из захвата, она отскочила назад.

— Да успокойся уже! Что случилось-то?

— Ничего, — сверкнув глазами, бросила девушка, выхватывая откуда-то палочку. — Опуньо!

— Ух, мля… — я едва успел подхватить низенький круглый столик, скидывая чьи-то учебники, и присесть, прикрываясь им как щитом. Послушал, как волшебные птички с глухим стуком впиваются в чуть дрогнувшую столешницу.

«Ну ладно, птички — это не смертельно», — подумал я, выглядывая из-за так вовремя подвернувшейся мебели.

— Успоко… — начал было я, вот только палочка психованной идиотки уже двигалась, чертя знакомый рисунок, а губы завершали последнюю «О». Секо! С проклятьями оттолкнув от себя стол, я кувырком ушёл в сторону, а многострадальная деревяшка, с оглушающим треском приняв на себя заклинание, ещё в воздухе распалась на две половинки.

Послышались испуганные крики.

— Протего!

А каждодневная задрочка и наши эксперименты с шишками всё-таки очень неплохо поставили мне защитное заклинание. Скастовал я его на одних рефлексах, даже не задумавшись. Чуть расслабившись, увидел, как об него разбилось что-то фиолетовое.

— Может, всё-таки поговорим?

— Не о чем! — она продолжала пробовать на мне разные варианты заклинаний, вот только с хогвартской методикой преподавания ЗОТС именно боевых заклинаний Гермиона почти не знала. Кроме Секо, который выучила, скорее всего, самостоятельно. Хотя… Тут я вспомнил о первом попаданце. Мог и этот крендель её научить, вполне.

— А всё-таки? Вот что я тебе такого сделал? — мы медленно, держа дистанцию, перемещались по кругу. Единственное различие было в том, что она просто отзеркаливала мои действия, я же вёл её целенаправленно, приближая к большому креслу, за которым затаился Поттер, вернувшийся в гриффиндорскую башню раньше меня и сейчас знаками показывающий, что готов помочь.

— Ещё спрашиваешь?! Уничтожу, тварь, ублюдок!

Да, в таком состоянии одному мне её утихомирить без членовредительства было бы трудновато. Хорошо ещё, что обнаружился мой напарник по грюмовскому КМБ. Не растерялся и сейчас держал наготове увесистый, туго свёрнутый свиток, по твёрдости не уступавший деревянной палке. Кстати, за спиной Поттера я увидел и испуганно-виноватые глаза Невилла, но от того помощи точно ждать не стоит.

Бац! Под еле слышный вскрик Гарри со всего маху приложил девушку свитком по затылку, после чего подхватил её, потерявшую сознание, не давая упасть на пол. Медленно опустил.

— Спасибо, дружище, — я, не чинясь, плюхнулся на задницу прямо там где стоял и вытер выступивший пот. — Дичь какая-то. Чего она завелась-то?

— Простите, — вдруг послышался тихий голос, и из-за кресла понуро вышел Лонгботтом, старательно отводя глаза. — Это из-за меня.

Я посмотрел на него, затем на Грейнджер.

— Только не говори, что ты рассказал о…

— Да, — он обречённо кивнул, а я схватился за голову.

— Вот дебил…

— Я не хотел, — начал оправдываться Невилл. — Она сама спросила.

— Угу. Представляю. Ты, как последний идиот, пялился на неё со смесью жалости и сострадания, — съязвил я, — вот она и заинтересовалась. А отказать ей, как и соврать, ты постеснялся. Да?