Золотой ребенок

Проклятье, надо было на вокзале попытаться снять отпечаток ее ауры! Но на свежем воздухе, в толпе народа да еще с больной головой… Гиблое дело.

Напарник встряхнулся и изложил свой нехитрый план:

— Консьержа я возьму на себя. Заставлю показать погреб, котел отопления и всякое такое. В общем, найду чем его занять. Сумеешь найти нужную квартиру?

— Если купюра там — сумею, — пообещала я. Возможно, птичка давно упорхнула и мы собираемся взламывать опустевшую клетку. — Если повезет, справлюсь за четверть часа.

Придется потрудиться, но дело того стоит.

Дэнни кивнул.

— Окей. Держи.

В мою протянутую ладонь легла массивная связка ключей, снабженных бирками с надписями вроде «котельная» или «кв.1»

— Ну, я пошел. Дай мне четверть часа.

Он криво улыбнулся и расхлябанной, нарочито неторопливой походкой направился к подъезду, насвистывая какую-то веселую мелодию. Том устроился поудобнее и преспокойно развернул газету.

Я засекла время по наручным часам, досадуя, что не прихватила с собой сигарет. Ничего не поделаешь, впредь будет мне наука.

Выждав оговоренные пятнадцать минут, я нашла на связке ключ от подъезда и взбежала на крыльцо. Азарт пузырьками бурлил в крови, заставив позабыть о неудобных туфлях, бессонной ночи и ноющей голове.

В вестибюле было тихо, откуда-то снизу доносился возбужденный голос консьержа. На конторке лежал брошенный впопыхах журнал, рядом валялся приоткрытый портсигар, а в пепельнице тлел окурок. Жадно втянув носом сигаретный дым, я взяла себя в руки и направилась к почтовым ящикам. Их насчитывалась ровно дюжина, как и звонков в квартиры. Итак, по четыре квартиры на этаже, с какого начать?

Пожалуй, с первого. Если, паче чаяния, консьерж раньше времени вырвется из цепких рук моего напарника, он не должен застать меня на месте преступления. Конечно, ничего серьезного мне не угрожает — даже если этот осел вызовет полицию, что с того? Хозяйке не возбраняется как гулять по собственному дому, так и устраивать проверки служащим. Другой вопрос, что объясняться по этому поводу, пока рыжая шантажистка улепетывает, мне как-то не улыбалось.

Я прошла по ковровой дорожке к ближайшей двери, украшенной цифрой «1» и визитной карточкой с именем «Джошуа Монтгомери», прикрыла глаза и прислушалась к своим чувствам… Мимо.

Одну за другой я проверила квартиры первого этажа, затем прошлась по второму. Впустую. По закону подлости, нужная мне квартира оказалась предпоследней на третьем.

Искомая банкнота четко и ясно ощущалась за дверью, на которой значилось имя «мисс Алисия Райан». Уф, значит, шантажистка еще тут! Какое облегчение.

Голоса внизу стали ближе. Кажется, время на исходе, надо поспешить.

На звонок никто не ответил, на стук тоже не отозвались. Я прижалась ухом к двери и прислушалась. Ни звука, ни шороха. Что-то тут не так. Не могла же она сбежать, бросив деньги! Больше похоже, что она откуда-то узнала о «непростой» купюре и избавилась от нее. Но если так, то откуда? План был известен лишь нам с Дэнни и Бойдам. Мы с напарником о нем точно не распространялись, значит…

Я встряхнула головой. Нужно решаться: войти или нет? Если меня застанут внутри, неприятностей не оберешься. Хотя дом принадлежит мне, квартира сдана внаем, и проникать в нее — во всяком случае, без веских причин — я не вправе. Ладно, в крайнем случае отопрусь, что услышала внутри стон и поспешила на помощь. Версия хлипкая, что и говорить (ключи-то я заранее прихватила!), но для хорошего адвоката сойдет. Дариан, разумеется, прочитает мне мораль, но помочь не откажется.

Скривившись, как всегда при воспоминании о любимом кузене, я выбрала на связке нужный ключ. Охранное заклятие простенькое, замок доброго слова не стоит.

Дверь отворилась легко, даже не скрипнув. С сильно бьющимся сердцем шагнув через порог, я огляделась. Темно-красные стенные панели, черно-белый плиточный пол, хрустальная люстра, золоченая рама трюмо, алый бархатный диванчик в углу и алые же портьеры. И ни души. Кажется, птичка все-таки упорхнула.

Стараясь ни к чему не прикасаться, я осторожно заглянула в комнату и невольно поморщилась. Если тут и слышались стоны, на которые я якобы поспешила, то разве что стоны страсти. Большую часть аляповатой спальни занимала большая круглая кровать, застеленная шелковым — разумеется, золотистым! — покрывалом. На обклеенных красными обоями стенах красовались непристойные картины, а над постелью висело огромное зеркало.

Эта сверкающая пошлость так меня заворожила, что тело я заметила не сразу.

Она лежала навзничь, раскинувшись на пушистом ковре головой к декоративному камину. Подкрашенный вишневой помадой рот приоткрыт, в широко раскрытых глазах застыло удивление, светло-зеленое платье немного перекошено, белокурые волосы разметались по золотистому ворсу.

Постойте, белокурые? Я присела перед ней на корточки и тщательно осмотрела тело. Кровь под головой уже впиталась в длинный ворс ковра. Похоже, убийца поджидал жертву в квартире и расправился с ней, как только она вошла — стукнул по голове массивным пресс-папье в виде уродливой каменной толстухи, валявшимся тут же, отобрал портфель… Но ведь «счастливая» купюра по-прежнему где-то тут!

Я огляделась по сторонам, прислушалась к своему чутью, морщась и потирая виски. Голова опять разболелась, но дело прежде всего.

Деньги — жалкая десятая часть от уплаченного Бойдами — нашлись в ее сумочке. Там же обнаружилось водительское удостоверение на имя Алисии Райан. В шкафу на подставке красовались рыжий парик и приметная зеленая шляпка.

Любопытно. Неужели эта мисс Райан с такими предосторожностями обставила передачу денег, чтобы потом прямой наводкой привести меня в собственную квартиру? Конечно, она не знала, что мы за ней следим, но предполагать-то могла?! Почему же она не пыталась оторваться от возможной погони? Хотя может статься, что она не собиралась задерживаться в квартире дольше пяти минут. Прихватить кое-какие личные вещи, снять парик — и раствориться в городе, только ее и видели. Судя по пустым полкам и вешалкам, большую часть вещей отсюда вывезли заблаговременно.

Тут меня поразила ужасная мысль. Раз мы следовали по пятам за убитой и не видели, чтобы кто-то отсюда выходил, значит, убийца может прятаться где-то здесь?!

Осторожно «прощупав» квартиру, я вздохнула с облегчением, не обнаружив ни души.

Я вернулась к телу и присмотрелась к обезображенному смертью лицу. Никаких сомнений, та самая шантажистка, к тому же она мне кого-то напоминала…

Влипнуть в дело об убийстве мне не улыбалось, так что я огляделась по сторонам. Убедившись, что не оставила никаких следов, я осторожно вышла за дверь и, таясь, спустилась по лестнице.

Дэнни, умница, снова куда-то утащил консьержа (кажется, запугав его до икоты) и отвлекал изо всех сил.

На цыпочках, стараясь не цокать каблуками, я выбралась из подъезда и рванула прямиком к такси. Ноги у меня подкашивались, и я почти упала на сиденье.

— Что? — встревожился Том, сразу поняв, что происходит что-то неладное. — Рвем когти?

Я молча кивнула, пытаясь унять колотящееся сердце и собраться с мыслями.

— Найти какой-нибудь телефон-автомат, только не совсем поблизости, — попросила я, поразившись, каким хриплым стал мой голос. Хотя сейчас мне это на руку.

Том в мгновение ока домчал меня до аптеки — не ближайшей, где меня могли запомнить, а через несколько кварталов.

Я велела ему возвращаться за Дэнни и посигналить, давая знать, что игра окончена, а сама купила совершенно ненужную мне зубную пасту, чтобы разменять деньги на мелкие монеты, и направилась к телефонной будке.

Набрала номер ближайшего полицейского участка, прохрипела в трубку: «Женщину убили!» и назвала адрес.

Теперь следовало встретиться с Дэнни и как можно скорее поговорить с клиентами. Каша заварилась нешуточная.

Проклиная неудобные туфли, я прошла пешком два квартала и лишь затем осмелилась взять такси. Говорят, что пока что невозможно отследить звонок из автомата, но береженого бог бережет.