Золотой ребенок

Кузен прошагал до угла, так впечатывая ботинки в мостовую, что я ожидала хруста подошвы, а то и кости. Сама я ковыляла еле-еле, костеря про себя спешку, из-за которой не успела переодеться, неудобную юбку и тесные туфли.

Остановился он так резко, что идущая следом женщина чуть не уткнулась ему в спину. Глубоко вдохнул, выдохнул и повернулся ко мне.

— А я ведь знаю этого пацана, — сообщил он неожиданно.

— Какого? — отозвалась я машинально.

— Марка Бойда, — Дэнни вдруг улыбнулся и отступил в сторону, чтобы не мешать прохожим. — Занятный мальчишка.

— Откуда? — поразилась я, тоже отходя к чахлому цветнику, на котором изо всех сил пытались зацвести розы.

С моими друзьями Дэнни не был накоротке, они лишь изредка пересекались на вечеринках у меня. Учитывая, что я не большая любительница светской жизни, даже с Лиззи Райли мой кузен был знаком шапочно, что уж говорить о ее приятельницах и их детях!

— Не поверишь, — Дэнни щелкнул зажигалкой и пояснил, прикуривая: — Клиент. Будешь?

Хотелось обвинить кузена в том, что он заливает, но я сдержалась. Лишь поинтересовалась, приподняв бровь:

— По какому делу?

Я охотно взяла у него сигарету.

Он глубоко затянулся.

— Это было года два назад. Одно время обо мне много писали в газетах… Помнишь ту историю с Ослами?

Я сдержанно кивнула. Хотя тогда я еще не работала с Дэнни и вообще была далека от сыска, дело было слишком громким, чтобы пройти мимо меня. К тому же кое-что Дэнни рассказывал после.

— Продолжай.

— Ну и вот, — Дэнни в две затяжки докурил сигарету и щелчком отправил ее в урну. — Однажды ко мне заглянул пацан, совсем мелкий, на вид ему было лет семь, может восемь. Назваться он не захотел, но дело свое изложил.

— И? — я чуть не приплясывала от нетерпения.

Напарник ухмыльнулся.

— Зря наша миссис Бойд считает, что пацан ни о чем не подозревает.

Я замерла.

— Хочешь сказать?..

— Ага. Он просил найти родителей. Настоящих родителей, как ты понимаешь.

Ничего себе, поворот!

— Ты же не взялся?

Дэнни всегда был по-своему честен, в некоторых вопросах даже щепетилен.

— За кого ты меня принимаешь? — оскорбился напарник. — Я посоветовал пацану вернуться, когда ему стукнет хотя бы четырнадцать, но постарался, чтобы он не обиделся.

Дэнни присел на кованую ограду вокруг клумбы и я, наплевав на приличия, последовала его примеру. Ступни гудели просто адски. Сегодня же сожгу в камине эти чертовы туфли!

— Я хорошо его запомнил, — продолжил он, качая ногой. — Согласись, неординарное дельце. Да, вот еще. Расплачиваться мальчишка планировал золотом, старинными монетами, даже оставил мне одну в задаток. Я потом показывал ее кое-кому, говорят, очень редкая и ценная.

— Так-так, — я напряглась. — И откуда он ее взял? Позаимствовал из отцовского стола?

Дэнни неловко пожал плечами. Заборчик был ему коротковат, приходилось держаться руками, чтобы не загреметь на клумбу.

— Сказал, что нашел клад. Не то, чтобы я ему поверил, но…

— Настаивать не стал, — закончила я понимающе. — Еще бы, не надо настраивать клиента против себя.

— Смейся, смейся, — пробурчал Дэнни. — В общем, я мало что из него вытянул. Вроде как мальчишка нашел в родительском тайнике бумагу матери об отказе от претензий.

Я присвистнула. Вот это номер!

— Ты уверен, что это тот самый мальчик?

— Еще бы, — Дэнни почесал щеку. — Сама понимаешь, такое нечасто бывает, так что я его хорошо запомнил. И физиономию, и эти его родинки.

Родинки в самом деле были приметные: треугольником на левом виске. Они не слишком бросались в глаза, но если приглядеться, то примета верная, а в наблюдательности Дэнни не откажешь.

— Ладно, — вздохнула я. — Все это, конечно, занятно. Но к чему нам это? Ты ведь не думаешь, что шантажом промышлял сам Марк?

— Чтобы раздобыть денег на поиски родителей? — с полуслова понял Дэнни. — Нет. Во-первых, до четырнадцати ему еще расти и расти.

— Он мог найти другого детектива, не столь разборчивого.

— Мог, но не думаю. Не стал бы он тогда оставлять мне задаток. Во-вторых, говорю же, деньги у него были. Точнее, золото. Ну и в-третьих, сама подумай, как десятилетний мальчик мог организовать такую аферу?

Я фыркнула.

— Тетушка помогла. По доброте душевной или за соответствующий процент.

— Вряд ли, иначе он бы привел ее ко мне. Разве что проболтался тетке, и то вряд ли. Пацан показался мне умненьким и не трепливым. И кто тогда ее прикончил? Короче, что делать будем?

— Что ты предлагаешь? Клиента у нас теперь нет, а дело пахнет большими неприятностями. Расскажем все полиции и на этом закончим.

Честно признаюсь, мне это претило. Бойды могут здорово попортить нам репутацию, притом что мы-то как раз поступили с ними честно. И мало ли, что они полиции наплетут? Однако следовало хорошенько подумать, прежде чем ввязываться в дело об убийстве.

— Ну, нет! — напарник так решительно помотал головой, что с нее чуть не свалилась шляпа. — И проглотим выходку Бойдов? Ни за что!

Признаюсь, дядя Джон, как я называла старинного папиного друга, был моей первой, еще детской, любовью. Благо, мы не состояли даже в отдаленном родстве. В пять лет я обожала забираться к нему на колени, а когда мне исполнилось двенадцать, начала собирать газетные вырезки с его фотографиями и ревновать дядю к его пассиям. Где-то до сих пор лежит папка с заветными снимками и стопка открыток, педантично присылаемых мне на день рождения.

Потом пылкие чувства пошли на убыль, сменившись теплой привязанностью. Виделись мы редко, в основном по делам — дядя Джон возглавлял совет, управляющий моим трастовым фондом — однако добрым отношениям это нисколько не вредило.

— Девочка моя, — дядя от души обнял меня, потом отстранил на расстояние вытянутой руки и сказал тепло: — Все хорошеешь.

— Скажете тоже, — я улыбнулась, вдохнув знакомый полынно-лимонный аромат его одеколона. — Как вы?

— Подумываю остепениться, — сознался он. — Выйти на пенсию, завести жену и детишек…

Я рассмеялась, качая головой.

— Слышу это от вас уже лет пятнадцать!

— На этот раз, милая моя, все серьезно, — подмигнул он. — Я сделал предложение Миртл Эткинс, свадьба в октябре. Конечно же, ты приглашена.

— О, — поразилась я. — Поздравляю!

Дядя Джон всегда был неисправимым ловеласом. Теперь он поседел и несколько обрюзг (что скрывал краской для волос и эластичным корсетом), но до сих пор мог заставить учащенно биться не одно девичье сердце. Дядя был из тех, кого не портит возраст: высокий, красивый по-мужски, без слащавости, со смоляными волосами и проницательным взглядом темных глаз.

И этот убежденный холостяк решил поступиться своей свободой? Должно быть, эта Миртл — нечто необыкновенное.

— Спасибо, — дядя Джон посторонился. — Проходи же.

Жил он в особняке позапрошлого века, на реставрацию которого, должно быть, ушло целое состояние. Первый этаж был отдан под контору, а на втором располагались личные апартаменты. Очень удобно, не приходится мчаться на работу, едва продрав глаза. Я подумывала один из своих домов приспособить для тех же целей, но Дэнни отказался. Дескать, на старом месте он проработал уже лет восемь и клиенты знают, где его можно найти. Менять адрес ради сомнительного удобства ему не улыбалось, так что все осталось по-прежнему.

Дядя Джон считал иначе. Быть может, адвокату положено оставаться на посту двадцать четыре часа в сутки, если того требуют интересы клиентов? Во всяком случае, одет он был с иголочки, хотя рабочий день давно закончился.

— Я ненадолго, — предупредила я. — Хотела завезти ключи. Вот, возьмите.

Час был еще ранний, едва пробило девять вечера, но я слишком устала для визитов. Дэнни умчался по какому-то срочному делу, но мы условились, что он заедет за мной через полчаса.

— Надеюсь, все в порядке? — поинтересовался дядя Джон живо.