Страница 33 из 119
Логовище располагалось в глубине болота, на расстоянии в полтора километра от «берега». Дойти до него пешком не представлялось возможным никак. Да нам и не требовалось. Всё, что нам нужно было, так это то, чтобы гидры сами вылезли из болота, а для этого как раз и предназначался я.
Всё, что мы смогли изучить про этих «грязевых драконов», так это то, что они очень большие, очень медленные, очень большие, очень целеустремлённые, о-очень большие и очень не любят конкурентов. Потому что очень большие. И не любят всех. Особенно тех, кто ещё больше, чем они. По размерам я вполне тянул на такого конкурента. Да, собственно, я таковым и являлся, так как мой дом располагался в каких-то жалких паре десятков километров от них.
Но напасть я торопился первым. И вот почему: если оставить монстров в покое, то гидры довольно быстро размножались. Уже десяток этих болотников считался непобедимым у себя на территории. А два десятка были в состоянии всерьёз повредить мою базу, накинувшись на неё. Да-да – почти тысяча биосов-ипкисов этого сделать не могла, а двадцать гидр – да.
Такой вывод сделали мои аналитики, проанализировав всего три записи боёв этих годзилл против других кимпов. И вывод был неутешительным: всего восемь гидр в законченной формации представляли собой малую передвижную крепость со своими щитами, системами ПВО и средствами ближнего боя. Законченная формация (то есть, боевое построение) – это был ромб или квадрат, в зависимости от ситуации. После такого построения гидр окутывала едва заметная пелена репульсорного щита, настолько плотного, что он не позволял ни одному выстрелу достичь их тел.
А если выстрелы целей всё-таки достигали, то на их пути вставала особая чешуя с волшебными свойствами. Я сам наблюдал на записи, как два рогача на полном ходу атаковали одну гидру под рёбра, или что у неё там. Результат нападения – пшик. То есть, оба семитонных быка буквально сдулись сразу же после удара, уйдя в перезагрузку, закончиться которой многоголовый зверь, разумеется, не дал. Спустившиеся сверху на гибких шеях пасти мгновенно разорвали двух немаленьких рогачей буквально на куски, которые гидра тут же моментально и съела без остатка.
Во всех битвах, которые мы засняли, казалось, что гидры не получают никакого урона вообще. Они были неуязвимы ни для рогов, ни для зубов, ни для когтей. Они не были подвержены электромагнитным импульсам дикобразов, на них не действовала концентрированная кислота термитов, их не парализовал яд скорпионов. Единственным их недостатком являлась медлительность. Она же добавляла к достоинствам такую характеристику, как неумолимость.
Я, конечно, не верил, что болотник сможет выдержать без каких-либо проблем удар из тоннельного рельсовика в свой, защищённый чешуёй, могучий грудак. Но вот плазменный заряд очень большой мощности он вполне себе резистил. Да и тот же рельсовик имел, не сказать, чтобы очень уж высокий урон, который смог бы остановить шестилапого мутанта.
По этой причине я очень серьёзно подошёл к выбору средств поражения шестилапых, из-за чего за четыре часа переконфигурировал свой механизм под то, чтобы превратить себя в одно мобильное орудие штурмового назначения.
Дожидаться, пока гидры размножатся в своей коммуналке до количества «10» я, естественно, не хотел, поэтому и сообразил этот поход непосредственно перед походом на Капос. Я рассчитывал разобраться с гидрами к вечеру, как раз к тому моменту, когда Раптор разберётся со всеми организационо-милитаристскими передрягами и сформирует боевую колонну для отправки ее на базу-3, что стояла в окрестностях бывшей Деэрстии.
Как я уже упоминал, на болота отправился Петовод, и в подчинении у него был новый командный мех – Рейтар. Он появился у меня в ходе атаки на Кочку, проявив чудеса смекалки, как и Раптор, в своё время на том полигоне. Рейтар являлся продвинутым центурионом, который пока носил в груди модуль «Церебро», не совмещённый с биологической частью. Вместо биологии у него там находилась синтетическая субстанция, мало напоминающая как компьютер, так и живую ткань.
Поэтому и функции она выполняла хотя и хорошо, но всё-таки недостаточно для полноценного командного меха, который позволил бы Рейтару стать одним из моих замов. Ей требовались многочисленные тренировки, тесты и симуляции. Вот для проведения такой тренировки Рейтар и был включён в состав группы.
И ещё один момент: это был именно тот самый центурион, при помощи которого я одолел в рукопашном бою довольно сильного биоса, под именем Тревор. Нашпиговав того кучей лезвий, я оставил их обоих умирать на поле боя. Но уцелел только Рейтар – спустя двадцать две минуты он был эвакуирован технической командой в ремонтную зону. По всем признакам, мое грубое вмешательство в его интеллект посредством БИП-протокола, внесло свои изменения в построение алгоритмов числения этого центуриона. Потому как он тут же обзавелся собственным бзиком.
Уже выйдя из репликатора, по прошествии двух минут после контрольной диагностики, он направился в сборочный цех и заказал себе меч. Практически такой же, как и те, что хранились у него в предплечьях, но только намного более прочный и надежный. И теперь в его магнитных ножнах на спине красовался могучий виброклинок с энергетической начинкой. Лезвие этой сабли было способно нанести критические повреждения даже мне, усиленному по броне со всех сторон, Тактику. А уж Петовода она и вовсе перерубит нахрен, невзирая на его высокопрочный «хитин».
Наш отряд из трёх командиров и двадцати четырёх Легионеров двигался до точки три часа двадцать минут. К этому времени уже вовсю рассвело и с болот начал сходить обязательный для этого времени суток туман. Мы остановились прямо на берегу и принялись возводить укрепления. Туман скрывал нас от гидр, как мы справедливо и полагали, рассчитывая приманить их часам к одиннадцати, но рандом распорядился иначе.