Страница 119 из 119
Да, он состоял не только из металла и кристаллов. В его структуре присутствовала та же материя, что составляла основу живых организмов. И некоторые жилы действительно были жилами, а вены и артерии – именно венами и артериями. Потому что в моём корабле стояли ванны биоразлагателей и капсулы колыбелей. Да и вообще, мой корабль сейчас походил больше на кимпа, чем на чистокровного (как бы иронично это ни звучало) представителя расы суровых роботов.
Наконец, «Прогресс операции» достиг отметки 100.00%, и я получил немножко больше контроля над своим механизмом и волей. Я окинул новым взглядом свой новый уровень моего нового мира. Корабль, шести километров диаметром, представлял собой выпуклый диск с продолговатым утолщением, делящим его пополам. Вокруг моего «Граномунда IV», как значилось в его «техническом паспорте», вздымались вверх крутые стены гигантского каньона. И прямо в центре и лежал мой «Граномунд[1]», который и впитал в себя все эти миллионы кубометров породы, что до этого мирно заполняли этот каньон единым монолитом.
Но вот предстартовая подготовка доложила о своём завершении (доложила не мне), густой гул заполнил чашу свежего каньона, и из неохватных дюз вырвались первые снопы чистой энергии, выталкивающие моё «блюдце» наружу, к никогда не видимому внешнему миру. Я по-прежнему не владел своим кораблём, подчиняясь высшему приоритету Системы планеты. Её наиглавнейшей задачей было выдворить своего «чемпиона» с поверхности себя, и она вознамерилась как можно щепетильнее выполнить все необходимые пункты. Передавать мне контроль в этих пунктах явно не значилось.
Как только «блюдце» набрало высоту в километр, оно вновь активно задвигалось. Не прекращая подниматься вверх, уже на 22-х километрах я находился в «веретене». Корабль продолжал трансформироваться изнутри, но окончательная форма внешнего корпуса уже установилась.
Мы проткнули голографическую пелену мнимого космоса, который накрывал планету на высоте 600 километров, и я, наконец, увидел их...
Звёзды.
Я и не знал, что их так много в этом пустынном космосе. Та самая голографическая пелена, что являлась защитой для «курсантов» от влияния извне, показывала лишь несколько десятков ярких точек на квадратный метр видимого небосклона.
Здесь же их были тысячи. Умей я восхищаться, я б сейчас плакал. Они были самыми разными – маленькими, большими, яркими, тусклыми, жёлтыми и синими, близкими и далёкими. Они чертили невообразимые узоры и лепили невозможные фигуры. Они были очень... информативны, что на нашем языке и означает слово «идеальны, прекрасны, совершенны».
А впереди, прямо перед носом моего круглого корабля в пространстве формировались ворота. Да, я знал, что это такое и для чего они служат. Это стационарное устройство, которое скручивает пространство в воронку, чтобы по этой воронке потом пролетел корабль. Мой корабль.
Ворота строились в единственном экземпляре и только с одним набором координат. На противоположном конце воронки корабль ловили точно такие же ворота, и таким образом, тот ничего не тратил и ничем не рисковал. Но для этого должны быть построены очень громоздкие ворота.
Мои же сейчас представляли из себя обыкновенную огненную трубу из простой энергии. Трубу, свободно вращающуюся прямо посреди пустого места. Но я видел, что к ней, с поверхности планеты, тянется незримая нить, по которой наверняка и пойдёт колоссальная река энергии, дабы запитать ворота на прыжок. Да, действительно, в инструкциях именно так и написано, и нечего мне было напрягать процессор... А в космосе сейчас болталась не совсем голограмма. В нём уже полностью сформировались врата колхидского типа, которые уже закручивали пространство внутри себя в размытую спираль. И в неё двигался мой корабль.
А позади моего корабля двигался ещё один корабль, но уже не мой. Небольшой корвет стремительно приближался к моей корме и уже активировал в себе все атакующие системы, до предела накачивая боевые аккумуляторы беснующейся энергией смерти и разрушения.
Но вместо слаженного залпа, корвет разлетелся сам. Он попросту испарился от прикосновения тоненького, но очень яркого зелёного луча, ткнувшегося ему в бок с самой Триеры.
Система очень хотела, чтобы всё было завершено без ошибок. Даже таких маленьких.
«До гиперпространственного прыжка осталось: 4....3...2....1...Прыж...».
[1] Grano – зерно; mundi – мир. Перевод, думаю, с латинского.
Конец