Город ненужных детей

Как дошли до дороги, путники свернули во дворы – у них не было от работодателя электронного пропуска, в котором указано время рабочего дня. Как одна из мер снижения криминогенной обстановки в Столице – после полуночи до пяти утра, а в зимнее время до семи утра, на улицах почти всех районов можно появляться только людям, кто из-за специфики работы может находиться на улице вне дома во время комендантского часа. Свои универсальные электронные карты Павел с Андреем с собой не взяли в путешествие – Андрей вообще никогда ее с собой не носил, у него была мания предполагать, что по этим картам правительство отслеживает местонахождение держателей этих карт. Да и будь они у ночных искателей приключений, их бы это не спасло – в их электронных картах не было прописано разрешение находиться в Городе. За нарушение этого режима пятнадцать суток дают, если в первый раз попадаешься, а в последующие – плюс к этому еще и три месяца домашнего ареста.

Фактически, контроль над соблюдением комендантского часа осуществлялся только первые месяца три после его введения, да и то, чтобы показать эффективность нововведения – забирали даже тех, кто возвращался к своей семье, голодный и уставший, после напряженного рабочего дня. А потом, чтобы опять же показать эффективность самой идеи, контролировать перестали – «Смотрите, насколько снизились задержания. Действует. Быдло не нарушает законы!». Да и полицейским приятней спать в патрульных машинах или смотреть зомбоящик в отделении, чем кататься по районам. Но, все равно, Павел и Андрей не решались рисковать попасться на глаза случайно встретившимся стражам правопорядка. Они аккуратно шли по темным дворам. «Интересно, – подумал Павел, – кого стоит бояться больше: копов или местную шпану, которая без лишних вопросов глотку перережет и скинет в канаве гнить?».

– Иди в жопу, долбонутый ты придурок! – Кекс, стоя на пороге своей квартиры с худым голым торсом и в джинсах, целился в Андрея из пистолета с расстояния в метр.

– Кекс, положи ствол. – Максимально спокойным тоном пытался его успокоить Павел.

А Андрей лишь смотрел в дуло пистолета и ухмылялся, зная, что у этого тощего наркомана с натянутой на скелет кожей, длинными немытыми несколько дней волосами, не хватит духу на курок нажать.

На лестничной клетке, где аж глаза резало от едкого запаха мочи и табачного дыма, Андрей и Павел стояли перевод дверью Коляна «Кекса» под прицелом пневматического пистолета ТТ.

– Ты, гондон! – стараясь как можно тише высказываться Кекс, чтобы никто полицию из-за шума и подозрительных криков не вызвал. – Кинул меня в прошлый раз на три дозы, и смеешь вот так наведываться ко мне, просить место переночевать? За друга что ли держишь меня после такого кидалова?

– Колян, успокойся, мы с тобой сколько лет-то знакомы? – Андрей аккуратно отодвинул от своего лица ствол пистолета.

«Что же Дрон сразу мне не сказал, что мы к Коле ночевать отправимся? В одном дворе выросли, часто вместе мяч пинали во дворе, когда еще в школе учились. Его мать – ныне покойная – была преподавателем иностранного языка в одной из школ в Городе, вот семья и не стала перебираться в периферию. А сам Коля и учиться не пошел и перспективную работу так и не смог найти после школы, вот и сторчался – толи от скуки, толи потому что дураком был, дураком и остался. Но сейчас вроде имеется у него постоянная работа – раскладывает товары в супермаркете».

– Не кидал я тебя. Ты попросил меня забрать пакет, и я его забрал и отдал, кому ты сказал, а к чему мне твое добро, если я его сам не употребляю? – От Андрея это прозвучало так же издевательски, как и если бы он произнес: «Сам мудак, и хер ты что докажешь, что это я взял твой товар и сам загнал, подменив сильной бодягой». – Да и было это три месяца назад, давай забудем это недоразумение. – Андрей продолжал успокаивать свое «друга детства», и Кекс уже начал опускать пистолет. – Умница, дружище.

Гости вошли в квартиру. Одна комната. Выцветшие обои, желтый потолок и грязный пол из паркетной доски, что ботинки прилипают. Паркета в некоторых местах не было вовсе. Кровать и чудом доживший до наших дней старый раскладной диван, спинка которого содержала меньше обивки, чем площадь ее отсутствия. Запах пыли и с трудом выносимая духота говорила о том, что закрытые шторами окна давно уже не открывались. Андрей с Павлом даже разрешения спрашивать не стали о возможности прохода в обуви – посчитали это как само разумеющееся.

Павел зашел в туалет и ужаснулся – ванная и унитаз были покрыты желтым налетом, а запах протухшей воды ударял в голову не хуже запаха разложившегося трупа («Может, труп у него под ванной?»).

Не обладая желанием дожидаться подходящего момента, Павел с телефона отправил товарищу сообщение: «Какого черта ты не сказал что ночевать будем у Кекса? Он же нарик конченный! Он и есть твой единомышленник?». Успел Павел завершить свои «дела», как получил ответ: «А ты бы пошел, если бы знал это?))))))».

Кекс сел за компьютерный стол (остается только догадываться, как ему хватило силы воли не продать компьютер во время последней ломки, когда его метало по всей квартире от желания принять дозу), замотал резинкой волосы в хвостик и прикурил. Павел вернулся из туалета и молча взял у давнего товарища из пачки сигарету и зажигалку. Но Андрею не понравилась идея находиться в комнате с курящими друзьями.

– Парни, идите курить на кухню! Или хотя бы окно откройте – уважайте мое здоровье. – С этими словами он запустил в их сторону подушкой. – Нам еще спать в этой комнате.

Павел вопросительно посмотрел на Колю, но тот невозмутимо ответил, не отрываясь от монитора:

– Не нравится – свободен.

Андрей якобы придерживался здорового образа жизни. Но это было лишь на словах. Кроме отсутствия никотинной зависимости никаких аргументов для таких умозаключений больше не было. Когда-то он профессионально занимался спортом, но бросил это дело давным-давно, а до сих пор считает себя спортсменом.

– Паша, и ты тоже? Говорил же, что бросаешь. – С резким возмущением и даже гневом Андрей вцепился взглядом, как Павел выпускает дым после затяжки.

– Брошу, не волнуйся за меня. – Ответил он, с довольным видом наблюдая, что Андрей не контролирует ситуацию, что приходилось видеть очень редко.

В ином случае Павел принял бы сторону Андрея и тоже просил бы Кекса не курить в этой комнате, но он никак не мог утихомирить обиду на товарища, за его умалчивание места ночлега. Да, Андрей был прав, что Павел не согласился бы на это путешествие, если бы знал, где им придется остановиться. «От запаха сигарет малоприятней находиться в этой комнате уж точно не станет».

– Кекс, а ты чем сейчас занимаешься? – спросил Павел.

– Мерчендайзер. – Сухо ответил Николай, не оборачиваясь от экрана монитора.

– Гонит, – возразил Андрей, – он высококлассный хакер. Например, он постарался, что мои липовые водительские права стали настоящими.

– Были времена. Но тогда это было проще простого. Сейчас я за такое даже за большие деньги не возьмусь. В государственные базы сейчас лесть очень опасно. Найдут – а это точно – и посадят.

– Ага. Поэтому, Паша, он за дозу ломает телефоны, почты и соцсети. Стремается браться за серьезные дела.

– Иди в жопу – за наркоту я не работаю.

– Если сливаешь все на дозу, значит, за наркоту ты и работаешь. Вот Паша – он работает за еду.

– А ты? – С обидой спросил Павел. – За что ты работаешь?

– Я не работаю. Я зарабатываю. – Гордо ответил Андрей.

От невыносимой духоты и смрада сон был не крепкий. Павел всю ночь ворочался и, в итоге, окончательно встал с кровати после четырехчасового сна. Он был рад увидеть пробивающиеся сквозь шторы лучи солнца – значит, можно выдвигаться из этой берлоги. Переполненный желанием поспать еще столько же, но только в своей кровати дома, Павел растолкал Андрея и, не посмотрев, проснулся ли тот, поковылял в ванную принять душ – все тело было неприятно липким от пота, и было ощущение, что мерзкий запах этой квартиры за ночь впитался в его кожу.