Страница 21 из 23
Я просил Якунина подробно обрисовать мне жеребцов-производителей, что он и сделал. Мудреца Александр Васильевич характеризовал как идеальную городскую лошадь, крупную, статную и очень дельную. Он давал превосходных по себе детей, но не резвых. Ласковый был суше и породнее, он тоже довольно долго оставался в заводе, и от него было несколько превосходных кобыл. Уборный завода Загряжского, сын Бычка, был жидок и имел плохую спину. Якунин сознавал, что сделал ошибку, купив его. Ловкий от Бычка и Лёгкой был, по словам Якунина, очень хорош по себе, необыкновенно эффектен, золотисто-рыжей масти, очень отметистый, сухой и, как Якунин выразился, кровный. Якунин его очень ценил, давал ему много маток и считал одним из лучших жеребцов в заводе. Ловкий был резов: уже стариком, когда Якунин ездил на нем по хозяйству в беговых дрожках, шел без секунд. Я просил Якунина показать мне аттестат жеребца. Какова же была моя радость, когда я увидел, что этот аттестат разъясняет темные пятна в происхождении Ловкого. Дело в том, что опись завода Загряжского никогда не была напечатана, а потому происхождение этой лошади в описи завода Якунина было с пропуском. Ловкий был сыном кобылы Лёгкой, что от Ловкого завода Д.Д. Голохвастова, а мать этого Ловкого не была известна. Аттестат разъяснил мне, что матерью голохвастовского Ловкого была серая Горка, дочь Барса и великой Рынды Голохвастова! Нечего и говорить, что я торжествовал, сделав такое открытие. Я получил от Якунина этот аттестат и передал его Карузо. Карузо написал заметку «Ловкий Д.Д. Голохвастова» и напечатал ее в «Журнале коннозаводства». Якунин был очень обрадован, но одновременно смущен тем, что, имея в руках подлинный аттестат Ловкого, в свое время не представил его в Государственное коннозаводство. Я приписываю Ловкому большое значение в создании Петушка и считаю его одним из самых достойных представителей рода Бычков.
Мне остается добавить, что по зимнему пути Якунин привел купленных маток в свое херсонское имение. Оно находилось в Ананьевском уезде, при селе Каменный Мост. Весною 1877 года началась постройка зданий конного завода. По словам Якунина, денег он не жалел, выстроил хороший манеж, большие конюшни и разбил полутораверстный ипподром. Словом, завод начал жить нормальной жизнью и Якунин вплотную занялся им, не забывая, впрочем, и своего обширного хозяйства.
Когда производители завода Ловкий, Ласковый и Мудрец постарели, А.В. Якунин купил вороного жеребца Ширяя (Дружок – Шороха), р. 1877 г., завода Борисовских, и Огонька (Атласный – Гусарка) завода князя В.Д. Голицына. Огонёк бежал и считался резвой лошадью. Кроме того, заводское назначение получили из приплодных молодых серый Безымянка (Безымянка 2-й – Флейщица), р. 1877 г., и серый Грозный (Волшебник – Грозная), р. 1877 г. В 1884 году Безымянка и Грозный пали от сапа.
Якунин так характеризовал вновь купленных жеребцов. Ширяй был типичной борисовской лошадью, крупной, дельной, густой и фризистой. Он был очень хорош по себе и давал превосходных детей. Его дети недурно бежали, а его дочь Задорная, родившаяся у Суручана, стала известной призовой кобылой и, поступив в Лотарёвский завод, дала там замечательный приплод. Огонёк был груб, имел тяжелую голову и спущенный зад. Якунин его купил как призового жеребца, ибо в то время голицынские лошади замечательно бежали и этот завод находился на вершине своей славы. Из собственных жеребцов очень хорош был Грозный, сын Волшебника. Это был настоящий араб, и Якунин очень жалел о его преждевременной гибели.
Последним Якунин купил в конце 1880-х годов Летуна. Летун стал первым в той серии призовых лошадей, которых дала Телегину Прелестница, ибо вслед за ним появились Петух, Бычок, Табор и Куница. Все выиграли, а Бычок оказался лошадью первого класса. Летун, по словам Якунина, был довольно представительным, крупным и дельным жеребцом, стоял на прекрасных ногах, но все же ему далеко было до Ловкого или Грозного.
О приобретении Летуна Якунин рассказал мне интересную историю. В свое время Летуна на конюшне Богданова купил граф Воронцов-Дашков, тогда главноуправляющий Государственным коннозаводством, и назначил его в Хреновскую заводскую конюшню. Якунин обратил внимание на Летуна по совету В.Н. Телегина, который был высокого мнения об этой лошади. Якунин просил графа Воронцова-Дашкова уступить ему этого жеребца. Граф согласился, и Летун пришел в Максимовку. Через несколько лет граф пожелал вернуть его, но, несмотря на самые соблазнительные предложения, Якунин наотрез отказался продать Летуна. В 1890 году возникло Одесское беговое общество. Якунин пустил Летуна на бега, и жеребец бежал блестяще, показав рекорд 5.9, хотя ему было уже пятнадцать лет и он был изломан.
Весьма характерно для коннозаводской деятельности Якунина, что он не покупал кобыл из разных рук, а приобрел у Охотникова гнездо маток и впоследствии только один раз пополнил свой завод, купив в 1888 году в Хреновом шесть кобыл: Вещунью, Горемычную, Улыбку, Ура, Узницу и Ухватку. Покупка оказалась очень удачной, и эти кобылы, особенно Вещунья, дали хороших лошадей. Таким образом, маточный состав завода Якунина состоял из охотниковских и хреновских кобыл.
Теперь скажу несколько слов о том, каких результатов достиг Якунин за первые пятнадцать лет своей заводской деятельности. Как он сам об этом говорил, все его стремление было направлено к тому, чтобы создать гнездо выдающихся заводских маток в полсотни голов – в таком большом масштабе он предполагал вести свой завод. Якунину это вполне удалось, он развел замечательных лошадей. Все, кто в те годы видели его завод, были в восторге от якунинских лошадей. Именно тогда завод Якунина приобрел большую известность на юге России.
В 1884 году в заводе впервые появился сап. В то время с ним было почти невозможно бороться. По этой причине Якунин не смог послать своих лошадей на бега в Москву. В 1886 и 1889 годах последовали новые вспышки сапа. Погибло тринадцать маток и почти вся молодежь. Нечего и говорить, что Якунин пережил кошмарные дни, о которых даже через двадцать лет не мог говорить спокойно. Так все его труды за первые пятнадцать лет коннозаводской деятельности пошли прахом, уцелело лишь незначительное число лошадей. Тогда Якунин принял героическое решение – продать свое знаменитое имение Каменный Мост, а остатки завода перевести в другое имение. Каменный Мост купил некто Ремих, немец-колонист, ставший к тому времени миллионером. Этот Ремих через много лет купил у меня Смельчака. Когда Ремих был в Прилепах, мы с ним разговорились о сапе в заводе Якунина и он рассказал, что вынужден был, купив Каменный Мост, сжечь все конюшни и построить их на новом месте, после чего случаев заболевания сапом не было.
Второй период жизни якунинского завода охватывает 1892–1906 годы. Завод теперь был в селе Максимовка (Якунино) Одесского уезда. Вся работа шла в направлении воссоздания завода. Однако того материала, каким располагал Якунин ранее, у него уже не имелось. Тем не менее лошади Якунина начали нести правильную работу, появлялись на ипподроме и дали этому коннозаводчику крупное имя и положение среди других коннозаводчиков России.
В течение второго периода своей созидательной работы Якунин не купил уже ни одного производителя. Он работал только со своим материалом, желая по возможности вернуться к прежним кровям. Тогда получили заводское назначение Вар, родной брат Петушка, Вероник, сын Вещуньи, Сорока, сын Вельможи, Урал от Ура, Милый от Гнедой, Ширяй-Молодой, Строгий, Бедуин и Петушок. Все эти жеребцы дали не только хороший, но и призовой приплод и несколько выровняли общий состав заводских маток. Завод разросся, и работа дала определенные и положительные результаты.
1907–1917 годы – последний этап работы А.В. Якунина как коннозаводчика. Это десятилетие можно охарактеризовать как период упадка завода, ибо тогда Якунин уже охладел к лошадям. В 1906 или 1907 году его сын А.А. Якунин покончил жизнь самоубийством, и это стало для него глубоким потрясением. Александр Васильевич как-то сразу осунулся и постарел. Он тогда часто повторял: «К чему вести завод? Все равно его некому оставить…» Любил он по-прежнему только своего Петушка, и когда его пристроил, продав мне эту лошадь в 1912 году, то на свой завод почти уже не обращал внимания. В 1917 году завод окончательно погиб из-за революционных событий.