Страница 16 из 23
Позволю себе сделать некоторые выводы общего характера. В своей коннозаводской деятельности Карузо считался только с происхождением рысака, экстерьеру он придавал лишь относительное значение и говорил, что все формы бегут и скачут. Это тем более удивительно, что в своих статьях он всегда подчеркивал значение экстерьера для орловского рысака. Не обращал он также внимания на характер, пылкость и личные качества рысака и рассчитывал вывести чуть ли не рекордистов от такой кобылы, как Арфистка, которая сама не могла сделать четверть версты вровную! Словом, он признавал только генеалогический принцип в чистом его виде, забывая, что он хорош только тогда, когда входит в заводскую работу как составная часть. Взятый же в чистом виде, этот принцип пагубен. Это коренная ошибка коннозаводской деятельности С.Г. Карузо, усугубленная недостаточностью средств. Пусть молодые охотники убедятся в том, что односторонне понятая задача в таком живом деле, как разведение лошадей, неминуемо приведет их к плачевным результатам.
Впрочем, имя Карузо сейчас важно и дорого нам не как имя бывшего коннозаводчика. Важнее, что он был замечательным писателем и выдающимся генеалогом. В этом он почти не имеет себе равных и, благодаря своим работам, заслужил общую признательность.
Карузо в своих произведениях был романтиком. Словно сама природа предназначила этого восторженного и чистого юношу встать на защиту орловского рысака, что он и выполнил с таким талантом и присущим ему одному красноречием. Это был неисправимый идеалист, и как трудно представить историю русской культуры без Веневитинова и Станкевича, так невозможно представить историю русского коннозаводства без Карузо. Между этими тремя именами – Веневитинов, Станкевич и Карузо – существует какое-то трогательное сродство. Короткая жизнь всех троих, как оборвавшаяся мелодия, прозвучала и оставила впечатление не только тихой грусти, но и чего-то недосказанного; ранняя смерть предохранила их от всякого налета земной пошлости, и образы эти, красивые и одухотворенные, будут долго жить в памяти потомства. Нечего и говорить, что такие люди дороги нам больше всего общим обаянием своей нравственной личности.
Возвышенный подход к теме, красота, с которой писал Карузо об орловском рысаке, оказали весьма существенное влияние на охотников того времени и вызвали немало подражаний. Монографиям Карузо, посвященным знаменитым рысакам, суждено было сыграть большую роль в формировании целой школы: именно из них почерпнули свое первое вдохновение и пишущий эти строки, и В.О. Витт, и К.К. Кноп, и другие писатели того же толка. Читая строки Карузо, вы неизменно приходите к пониманию, что перед вами правда, часто облеченная в красивую романтическую форму, но всегда правда, а потому все написанное им запечатлевается в уме и памяти навсегда. Автор, весь во власти своих образов, переживает невзгоды, выпавшие на долю орловского рысака, призывает вас бороться за лучшее будущее этой породы, и вы с трепетом следуете за ним и готовы откликнуться на его призыв.
Следует сказать, что Карузо родился вовремя. Его появление на коннозаводском поприще должно было принести и принесло наиболее обильные плоды. Он жил именно тогда, когда должен был жить, чтобы сыграть в вопросе пробуждения интереса к орловскому рысаку ту исключительную роль, которую он в действительности сыграл. Тем ужаснее, тем тяжелее, тем трагичнее эта преждевременная смерть.
Карузо покончил жизнь самоубийством 17 февраля 1912 года в Одессе. Я не стану касаться причин этой трагедии, лишь выражу скорбь по поводу этой преждевременной кончины.
Завод А.В. Якунина
Александр Васильевич Якунин был одним из старейших заводчиков рысистых лошадей в Херсонской губернии. Я имею в виду рысистые заводы на чистопородной основе, ибо в Херсонской губернии рысистые жеребцы как производители в полукровных заводах использовались с 1850-х го дов. Уже тогда Щербинский, отец Д.С. Щербинского, Н.К. Гербель, брат генерала Д.К. Гербеля, члена совета Государственного коннозаводства, де Лакур, князь Аргутинский-Долгоруков, Гроссул-Толстой и другие имели в своих полукровных заводах рысистых жеребцов, преимущественно из Хреновского завода. Первым по времени возникновения рысистым заводом в этой губернии стал завод князя З.Г. Кугушева. Он был основан на первоклассном рысистом материале и велся правильно и хорошо. Затем возникли заводы Мартоса и Якунина. Первый был основан на кугушевском материале, а второй – на охотниковском. Еще позднее появились заводы Аркаса, также на кугушевском материале, и моего отца, исключительно из лошадей завода Борисовских. Все эти рысистые заводы были старейшими в Херсонской губернии, пользовались наибольшей известностью, в основном на их племенном материале возникли потом почти все остальные заводы губернии.
Завод А.В. Якунина с первых же лет своего существования взял курс на производство призового рысака и остался верен избранному направлению до конца. Из этого завода вышло немало резвых лошадей со знаменитыми Бедуином и Петушком во главе.
А.В. Якунин принадлежал к старинному дворянскому роду. Его отец в давние времена переселился в Херсонскую губернию, где по просьбе известного богача и вельможи князя Воронцова принял управление его обширными новороссийскими поместьями, которые по количеству десятин земли равнялись любому немецкому княжеству. Якунин-отец был в приятельских отношениях с князем Воронцовым и сам являлся богатым человеком. Первоначально он не предполагал на всю жизнь остаться в Новороссии, но затем привык, полюбил этот изобильный край и навсегда обосновался там. Он купил несколько превосходных больших имений. У него было трое сыновей, все они стали лошадниками и получили известность в спортивных кругах. Старший сын, Николай Васильевич, был известным ездоком-охотником и с большим успехом подвизался на ипподромах. Лучшей его лошадью был Бедуин, на котором он выиграл много призов. Старый холостяк, он всей душой был предан лошадиному делу. Н.В. Якунин, так же как и его брат, имел рысистый завод, но поскольку он был очень расчетлив, чтобы не сказать скуп, то его завод велся неудовлетворительно и был составлен из бракованных лошадей завода А.В. Якунина и разных полукровных кобыл. Из завода Николая Васильевича не вышло ничего хорошего, и завод этот не имел никакой репутации.
Александр Васильевич Якунин стал знаменитым коннозаводчиком, но о нем и его заводе я поведу речь ниже. Наконец, младший из братьев, Владимир Васильевич, красавец, донжуан и одесский лев, был не только сам богат, но и женат на очень богатой женщине и на своем веку прокутил в Одессе и проиграл в Монте-Карло громадное состояние. Это был игрок по натуре. Однако с годами он остепенился и сделал карьеру: стал одним из основателей Новороссийского общества поощрения коннозаводства, затем вице-президентом общества, служил в земстве, был предводителем дворянства в своем уезде, пожалован в камергеры и впоследствии назначен саратовским губернатором. Якунины имели большое влияние в губернии, а в Одессе, где жили зимой, принадлежали к сливкам местного общества.
А.В. Якунин с Петушком
А.В. Якунин, которому я был представлен еще гимназистиком третьего класса, часто бывал у нас, когда моя мать жила в Одессе, и был в превосходных отношениях с моим отцом. Когда я делал свои первые шаги на коннозаводском поприще, он не прочь был оказать мне поддержку. Якунин ввел меня в Новороссийское общество поощрения коннозаводства, и благодаря его влиянию я был единогласно избран в действительные члены. Он всегда интересовался моей коннозаводской деятельностью и говорил, что желает мне всяческого успеха и счастья. Я знал Якунина близко, а потому, казалось бы, нарисовать его портрет для меня не составит особого труда. К сожалению, это далеко не так. Якунин был таким непосредственным, живым и темпераментным человеком, что воссоздать его образ очень нелегко. Он был небольшого роста, очень красив. В молодости он был блондином. Глаза у него были очень живые, черты лица тонкие, аристократические, руки маленькие. Сложён он был превосходно, ходил быстро, говорил ярко и страстно. Это был человек огромного темперамента, очень горячий и вспыльчивый. Барин до мозга костей, он не лишен был некоторой доли упрямства, даже самодурства. Вместе с тем ему были свойственны великодушие, благородство и исключительная доброта. По натуре Якунин был человеком рискованным и твердым в своем слове. Пользовался большой любовью в спортивных кругах и глубоким уважением всех, кто имел удовольствие знать его. Нечего и говорить, что лошадь он любил до самозабвения и был настоящим охотником и коннозаводчиком. Знал он лошадей превосходно, глаз имел верный, сам замечательно ездил и на своем Петушке показал чудеса. Однако его темперамент привел к гибели многих резвейших рысаков: он умел показать лошадь как никто, но после этого немало замечательных молодых лошадей его завода уже больше никогда не видели ипподрома. В этом было его несчастье, вернее, несчастье его завода, но он так любил езду, что не мог от нее отказаться. Лучшим примером того, как он любил лошадей, может служить следующая печальная история. В заводе Якунина появился сап. Почти все лошади были заражены, и их пришлось перестрелять. Якунин не упал духом, организовал второй завод, переехал с ним в другое имение и продолжал его вести. И там у него было неблагополучно насчет сапа, но он не сдавался, боролся – и выдержал. До конца своих дней он вел конный завод и умер коннозаводчиком. Мало охотников на его месте выдержали бы это страшное испытание.