Лес страха

– А тебе кто в «Ведьмино» нужен?

– Бабушка у меня там живет.

– Ох ты! А я думала, старухи одинокие.

– В «Ведьмино» живёт моя троюродная бабушка, – начала выкручиваться Люська. – Я видела её всего пару раз, в детстве.

– А сейчас она тебе зачем понадобилась?

– Да так… Возникло неотложное дельце.

– Ты смотри сюда, – женщина взяла Люську за локоть. – Сейчас перейдешь железнодорожные пути, а потом – прямо по тропинке. Впереди увидишь поле, сворачивай направо и заходи в лес. По лесу минут семь идти, быстрым шагом скорее будет. Яму сама увидишь, не ошибешься.

– Яму?

– Мы «Ведьмино» ямой называем. Яма и есть! Живут бабки, как в норе. Прости Господи, – женщина перекрестилась. – Я сама редко в ту сторону хожу, боязно там грибы собирать. Леший кругами водить начинает, – женщина нахмурилась. – Их проделки!

– Кого вы имеете в виду?

– Что ты, как маленькая. Не поняла, о ком я говорю? О бабке твоей троюродной и соседках её. Знахарками их некоторые называют. А какие они знахарки, если с нечистой силой знаются.

– С чего вы это взяли?

– Люди говорят.

Опять люди. Даже противно. И Тайка то же самое твердила – люди говорят. Да мало ли люди ерунды болтают и сплетен разносят. Один дурак ляпнул, другой дурак подхватил, извратил, исковеркал смысл сказанного и разнес по округе. Вот и готовая сплетня. А то ведьмы, ведьмы… Нет здесь никаких ведьм, выдумки это, от дурости и необразованности.

– Не знаю, – продолжала женщина, – нужно ли тебе туда ходить. Плохое в яме место, очень плохое. Знаешь, почему деревню «Ведьмино» назвали?

– Нет.

– Там ещё триста лет назад ведьмы жили.

Люська внимательно посмотрела на тетку. С виду вроде нормальная женщина, на шизанутую не похожа… когда молчит. А рот откроет – измена. С другой стороны хорошо, что удалось встретить именно её, пусть расскажет все, что знает (хоть половина из её болтовни окажется сплетнями), какая-никакая, а информация к размышлению.

– Не преувеличивайте, – сказала Люська, стараясь раззадорить тетку.

– Я преувеличиваю?! Мне моя бабка рассказывала, а ей её бабка говорила, было время, когда над деревней летали ведьмы в ступах. Страшные были времена! Говорили, днём ведьмы ничем от обычных женщин не отличались, а ночами в старух превращались, пакостили людям.

– Зачем?

– Такая у них натура колдовская. Во-о-он там, – торговка кивнула вдаль, где начинался лес, – усадьба помещика Саморокина стояла. Угодья эти все ему принадлежали. Богатый был мужик, ничего не скажешь. А у богатых, как заведено, вроде все есть, но чего-нибудь обязательно не хватает. Саморокину не хватало наследников. Не могла жена родить, бесплодная была. А тут вдруг у ворот усадьбы встретил Саморокин старуху, она ему руку на плечо положила и сказала, что родятся у него скоро две дочери. Одну он должен отдать ей. Саморокин обалдел, а бабка стоит, ухмыляется. Ты, говорит, ко мне ещё на коленях приползёшь, молить о наследниках станешь. Как в воду глядела. Через два года у жены помещика шарики постепенно начали заезжать за ролики. Саморокин разыскал старуху, она ему опять про уговор напомнила – родятся две девочки, одну она заберет себе.

– Дети родились? – спросила Люська, обратив внимание, что небо начало затягивать густыми серыми тучами.

– Ровно через девять месяцев Саморокина родила близняшек.

– Круто!

– Какой там круто, дальше вообще началась чехарда. Через два дня после рождения дочерей, помещик с семьёй решил покинуть усадьбу. Думаешь, удалось ему? Нет! Когда девочек несли к карете, лошади неожиданно зафыркали, вздыбились – на дороге появилась старуха. Начала бормотать, руками размахивать, и одна из девочек превратилась в ворону. Бабка исчезла. Саморокин несколько лет дочь разыскивал – не нашел. А деревню, в которой жила старуха с тех пор стали называть ведьминской деревней. Отсюда и появилось название – «Ведьмино».

– Какое отношение к этой легенде имеет моя бабушка?

– Я тебе не легенду рассказывала, – обиделась женщина. – И нет там у тебя никакой бабки. Приворожить, наверное, кого-нибудь захотела, потому и сунулась сюда.

Люська молчала.

– Молчишь? Вот ты себя и выдала. Послушай совета умного человека, уезжай отсюда, здоровее будешь.

– Вы их видели? – спросила Люська.

– Старух? Видела. Раз в неделю в магазин приходят, продукты покупают. Полные сумки в яму тащат.

Неприятный осадок от разговора остался. Люська шла в деревню, поглядывая на мрачное небо. Зонт она не взяла, значит, будет дождь – закон подлости всегда срабатывает.

Впереди показался обрыв, потом черные крыши домов, лестница. Едва Люська коснулась перил, лес загудел, беспокойно зашуршала листва, затрещали ветви, застонали стволы.

– Это ветер, – успокаивала себя Люська, осторожно спускаясь по неудобным ступеням.

Внизу, оказавшись на узкой, заросшей с двух сторон кустами сирени дороге, Люська начала чихать. Воздух пах чем-то приторным, в горле мгновенно запершило, из глаз покатились слезы. На участках мелкими розовыми цветками цвели неизвестные Люське растения. От них исходил тот самый приторный аромат.

Толкнув первую калитку, Люська хотела пойти по протоптанной дорожке, но помешала выскочившая из-за угла дома черная собака. Люська отскочила, потянула калитку, а та сорвалась с верхней петли.

– Чёрт!

Собака остановилась, завиляла хвостом, начала тихо поскуливать.

– Умная собака! Умная! Только не ходи за мной.

Подходя к соседней калитке, у Люськи снова возникло ощущение слежки. Чувствуя спиной чей-то колкий взгляд, она резко обернулась. Никого. Собака продолжала сидеть на участке, скулила, с интересом наблюдая за Люськой.

Шумел ветер. Свинцовые тучи на небе сменились цветными. Медленно передвигаясь по небу, и будто опускаясь все ниже и ниже, разноцветные тучи нависали над самой головой, и, казалось, хотели поглотить деревушку. За какие-то секунды на улице сделалось темно. Яркая вспышка молнии рассекла небо пополам.

Люська села на корточки, прижав к ушам ладони.

От мощного громового раската задрожала земля. Стая ворон разразились громким карканьем, собака завыла. Ситуация безвыходная. С минуту на минуту начнется ураган, а Люська одна в незнакомом месте, практически в лесу, в разгар стихии.

Дребезжащий голосок раздался над самым ухом:

– Что ты здесь делаешь?

Люська подняла голову и увидела старуху в черном ветхом платье.

– Грома испугалась.

– Почему ты сидишь на корточках?

– Так я же говорю… гром.

Удивившись, бабка подняла к небу лицо.

– Это не гром, это суета. Грозы сегодня не будет.

– Как не будет? Посмотрите, что там делается. Тучи! Они фиолетовые, зелёные… Сейчас начнётся ураган!

– Грозы сегодня не будет, – повторила бабка. – Ветер унесет тучи на запад.

– Верится с трудом, – Люська еле шевелила губами.

– Что ж ты, родненькая, грома испугалась? Ты его не бойся.

Совершенно невероятным образом тучи на небе стали рассеиваться.

Люська не верила глазам. Минуту назад небо было воинственно-мрачным, теперь же, сквозь уплывающие вдаль тучи, просачивался солнечный свет.

– Я предупреждала, – засмеялась бабка. – Грозы не будет. Повезло тебе, родненькая. Можешь спокойно назад воротиться.

– У меня здесь дело.

– Что ты, родненькая! Нет у тебя в наших краях никаких дел. Уходи, – бабка развернулась и быстрой походкой подошла к низкой калитке.

– Подождите, мне надо с вами поговорить.

– Не о чем, не о чем говорить, родненькая.

– Но…

– Ступай-ступай.

Проведя рукой по взмокшему лбу, Люська достала из сумочки бутылку минеральной воды, сделала несколько больших глотков, перевела дух. Бабка, конечно, на ведьму не похожа, но после встречи с ней, а особенно после загадочного рассеивания туч, появилось ощущение жуткой неуверенности в себе.

Пройдя вперед, Люська услышала хихиканье. Она остановилась, повернула голову, хихиканье прекратилось, но сильно заколыхались листья сирени.