Наследник древней силы

– Да, бабушка, если убийство отца – и правда их рук дело, они – подлецы, каких свет видывал, – согласился Николай. – И они поплатятся. Надо подумать, что с ними сделать. Вряд ли удастся призвать их к ответу на законном основании. У них все куплены.

– Пока будем ждать, – сказал Геннадий. – Более предметно поговорим, когда Голицыны выйдут на связь. А пока мы даже точно не знаем, они ли это.

– Но мы же не оставим безнаказанным убийство отца? – Николай пристально посмотрел на дядю.

– Не оставим, не переживай, – успокоил его Геннадий. – Сейчас главное подумать о нашей собственной безопасности.

– Эх, а я говорил, что не надо за этот завод цепляться, – произнёс Андрей. – Лучше бы территорию на севере разрабатывали. За это хотя бы не убивают. Новгородская земля большая, места всем хватит.

– Не говорит так, дядя Андрей. Завод этот основал наш род, и он должен нам принадлежать, – недовольно произнёс Николай. – Я его не продам. Пусть делают, что хотят, я буду защищать имущество семьи.

– Дело твоё, конечно, – равнодушно произнёс Андрей, – но я тоже думаю о семье и о том, в каком направлении двигаться дальше. Спроси вон у Ивана Ярославовича, как дела на производстве. Все государственные заказы идут мимо нас, несмотря на то, что война в разгаре, – Андрей взглядом указал на Ивана Ярославича, который разговаривал с другими родственниками. – И так будет продолжаться, пока канцлером остаётся Вельяминов. Или ещё кто-то из московских будет – всё равно. Проблема не в заводе, проблема в нашем обществе. Союз уже давно утратил те принципы, на которых строился изначально. Законными выборами теперь и не пахнет. Какие князья оказываются богаче, те и сажают своих в канцлеры. Вот где корень наших бед.

– Ну не всё так плохо на данный момент, – отвлёкся от беседы Иван Ярославович, услышав, что речь идёт про «НовАрму». – Мы не зависим от государственных заказов. К тому же наш завод – единственный во всём СРК, который производит экзоскелеты на преобразователях. У нас сейчас контракт с Ираном и Северным Хорезмом. А у москвичей – нет, с москвичами восток работать не хочет. Вот и бесятся.

– Москва сама обрубает связи, – возразил Андрей. – Они считают Иран потенциальным противником. И с УСФ накаляют отношения. Слышали, что Голицыны в прошлом году назад разорвали контракт на поставку преобразователей «Урал-7»? Хотя они по всем параметрам лучше китайских и даже наших, новгородских. К чему Вельяминов ведёт?

– Известно, к чему, – мрачно проговорил Иван Ярославович. – Хочет войны с УСФ.

– Так-то оно так, господа, – согласился Геннадий, – но сейчас не о политике надо думать, а как бы самим на плаву удержаться.

– Я предложил, как удержаться, – пожал плечами Андрей.

– Я не продам завод, ещё раз повторяю, – сказал Николай.

– Ребят, успокойтесь, – проговорила Анна Васильевна. – Ну что вы опять ссоритесь? Может, хотя бы сегодня не будем?

– Всё верно, мама, говоришь, – согласился Геннадий и поочерёдно окинул всех взглядом. – Главное сейчас что? Держаться вместе. Только так мы останемся на плаву, – он поднял бокал. – За семью, за род Востряковых, за нас, одним словом, и за то, чтобы никакие враги и удары судьбы нас не сломили.

Все остальные тоже подняли бокалы и выпили.

После ужина Николай и Геннадий поднялись в отцовский кабинет. Он здесь был довольно просторный в отличие от кабинета в городском доме. Помимо большого письменного стола, тут имелся книжный шкаф с баром и отгороженный деревянной ширмой угол, в котором вокруг журнального столика стояли чёрные кожаные диваны. Когда-то в этом кабинете работал дед, Михаил Святославович, потом – отец, а теперь здесь предстояло заниматься делами Николаю.

Убранство кабинета, как и остального особняка, было стилизовано под девятнадцатый век: деревянные панели по низу стен, шторы со сборками, массивная мебель, светильники в виде подсвечников на стенах, камин за письменным столом. Последний раз интерьер обновлялся ещё во времена деда, отец тут почти ничего не менял.

– Нет, я это так не оставлю, – Николай закрыл за собой дверь, прошёл в угол и шлёпнулся на диван.

– Не о том сейчас надо думать, – Геннадий сел напротив.

– А о чём, дядь Ген? – возмутился Николай. – Моего отца убили. И мы сделаем вид, будто ничего не произошло?

– Твой отец был моим братом, так-то на секундочку.

– Тем более.

– Так, давай я тебе кое-что скажу, – Геннадий подался вперёд, облокотившись на колени. – Те, кто это сделал, поплатятся. Обещаю, мы займёмся ими. Вот только торопиться не надо. Суета тут не поможет. Ждать надо уметь, понимаешь? Ждать!

– Понимаю, – кивнул Николай, вздохнув. – Будем ждать, ладно. А сейчас что?

– Перво-наперво следует определиться с наследством. Дело это небыстрое. Надеюсь, за месяц управимся. Надо будет собраться вам с Алёшей и сёстрами и обсудить, кому что достанется. Потом тебе надо вникнуть в семейные дела, взять управление в свои руки. Вот это сейчас – приоритетная задача. Разумеется, мы с Андреем поможем по мере возможностей.

– Да, дядя, я этим займусь. Когда мне передадут бумаги отца? Не хочу, чтобы там копались юристы.

– Юристам в любом случае придётся покопаться. Вряд ли Эдуард составлял завещание, но кто его знает? Но это – потом, сейчас я, на самом деле, о другом хотел с тобой поговорить.

Николай вопросительно посмотрел на дядю.

– По поводу вчерашнего инцидента в клубе, – уточнил Геннадий.

– А, это... – разочарованно произнёс Николай. – Это так важно сейчас?

– Да. Сегодня утром Артёма арестовали. Завтра я внесу залог, чтобы до суда он находился здесь, в усадьбе.

– Зачем?

– Есть причины. Вот скажи, тебе не показалось странным, что сын слуг, обычный нейтрал раскидал шестерых энергетиков? Ничего в этом подозрительно не видишь?

– Да, странно, согласен. И что это значит?

– А я тебе скажу, что значит, – Геннадий сделал паузу. – Ты слышал что-нибудь про третьего сына?

Николай поморщил лоб, вспоминая, слышал ли он что-нибудь.

– Нет, – помотал он головой. – Разве у отца были ещё дети?