Страница 7 из 8
Но вся загвоздка в том, что времени на спасение Люськи у меня катастрофически не хватает. Теперь, когда и Димон самоустранился, времени вообще в обрез. А столько всего необходимо узнать, проверить, обмозговать. Боюсь, в ближайшем будущем нам с Алисой придётся туго.
***
Вечером, вернувшись от Иннокентия Ивановича, я без сил рухнул на диван. Сегодня старик выжал из меня все соки: дважды гонял в библиотеку, потом устроил разнос за сделанную в тексте опечатку, заставив перепечатывать страницу целиком (в обычные дни я ограничивался штрихом), а под конец сообщил, что завтра с утра мне придётся ехать в Балашиху. Там живёт его друг, и у того есть столь необходимые Иннокентию Ивановичу справочные материалы. Напрасно я напоминал старику, что по утрам хожу в школу – Иннокентий меня не слушал. Хоть в лепешку расшибись, а материалы доставь ему к полудню.
Завтра у меня вторым уроком химия, и у нас будет контра. Пропустить никак нельзя, химоза потом живьём съест. Но Иннокентий Иванович отказывался входить в положение – упёрся и точка.
Пришлось сказать старику всё, что о нём думаю (а думал я в тот момент плодотворно), собрать вещи и хлопнуть дверью.
И вот теперь я сижу на диване, в голове бардак, в желудке пустота, настроение на нуле. Люська опять топчется на кухне, чем-то громыхает, то и дело открывает холодильник, стучит посудой.
– У нас есть суп? – спросил я, пройдя на кухню.
– Нет. Но есть пирожки.
– А что на второе?
– Пирожки.
– Издеваешься?
– Могу сделать яичницу с сыром.
Желудок отозвался урчанием.
– Сделай, – согласился я.
– Как дела на писательском поприще?
– Никак. Я ушёл от Иннокентия.
– Да?! Он тебя уволил?
– Начнём с того, что я к нему не нанимался. Надоело горбатиться на деда.
– А как же хороший заработок?
– Подработку я всегда найду.
– Ну-ну. Только больше, чем платил Иннокентий, тебе никто не заплатит.
– Не факт.
Звонок в дверь и телефонный звонок раздались одновременно.
– Я открою, – Люська выскочила из кухни.
Мне пришлось снимать трубку. Звонил Иннокентий Иванович. Сказав, что вёл себя резко из-за плохого самочувствия, старик извинился (умеет он в нужный момент прикинуться жертвой), и предложил пойти на мировую. А чтобы придать своим словам значимости, утяжелил их сообщением об увеличении моего гонорара.
– В Балашиху можешь поехать после уроков, – осторожно сказал Иннокентий Иванович. – Не к спеху.
Я молчал.
– Всё-таки восемь месяцев работаем вместе, Глеб. Сработались. Что скажешь?
– По рукам, Иннокентий Иванович.
…В гостиной Люська болтала с Алисой. По всей видимости, разговор касался Димона, но с моим появлением девчонки замолчали.
– Глеб, у меня есть новости, я встречалась с Верой.
– Мне тоже есть что рассказать.
– А я… – принюхивавшись, Люська вскочила с кресла. – А мне кажется, твоя яичница сгорела.
Через минуту Люська крикнула.
– Глеб, она сгорела. Сделать новую?
– Уже не надо. Лучше иди сюда, тебе будет интересно послушать, что удалось нарыть.
– Не хо-чу! Я к Паньке ухожу. Алис, проголодаетесь, на кухне пирожки.
– Вся кухня в пирожках, – сказал я Алисе. – Люська съехала с катушек, супа в доме нет, зато полно печенья и пирожков. Ладно, не о пирожках речь. Что Верка говорит?
– Верка врёт и не краснеет. Но врёт складно. Такую жалостливую историю мне рассказала, чуть слезу не пробила. Она, конечно, жертва, вся такая бедная, затюканная, а Димка отпетый мерзавец.
– Алис, консьержка узнала Димона, – я поделился раздобытой информацией.
– У него в руках была бутылка?! Ох ты. Даже не знаю, радоваться или огорчаться. Верка мне сказала, Димка оставил бутылку у неё дома, и она, якобы, выбросила её в мусоропровод.
– Попалась на собственной лжи.
– Скорее, просто не подумала, что мы можем подловить её на таком пустяке, как бутылка.
– Консьержке нет резона говорить неправду. Она видела Димку, видела в его руках бутылку. Она, кстати, и осколки убирала.
– А лицо, Глеб, консьержка видела царапины на Димкином лице?
– В том-то и дело – видела.
– Это очень хорошо.
– Почему?
– Я несколько раз переспрашивала Веру касательно стычки с Димкой. Она сказала следующее: сидели на диване, Димка пил, потом резко запьянел, начал требовать деньги. Обрати внимание на последовательность его действий. Вера попросила его уйти, тогда он рассвирепел. Схватил её за руку и начал бить по лицу. Кузоватова, по её собственным словам, не сопротивлялась, а когда Димка оттолкнул Веру, и она упала, то подняться на ноги не решилась. Просидела на полу до тех пор, пока в коридоре не хлопнула входная дверь.
– Ты к чему-то подводишь, Алис?
– Подвожу. Обрати внимание, Глеб, Вера не оказывала Димке сопротивления. Она не пыталась вырваться, не звала на помощь, Вера молча сносила удары. А теперь сопоставь её покорность, покорность в кавычках, с расцарапанным лицом Димки.
– Очередная нестыковка.
– Уже которая по счёту. Бутылка, царапины на лице.
– Непонятки со временем, – напомнил я.
– А что у нас получается со временем, ты всё записал?
– Пока руки не дошли до записей. Запишем сейчас.
Вооружившись ручкой, я начал писать. Получилось следующее:
«1. 17-45. Димон разговаривает с Витькой Комаровым. Ему звонит Вера, спрашивает, когда он придёт.
2. Приблизительно в 17-55 Димона видит в подъезде консьержка. До лифта он не дошёл – отправился в супермаркет.
3. 18-18. Димон на кассе. Купил конфеты.
4. Приблизительно в 18-28 Димона второй раз замечает консьержка.
5. 18-30. Димон появляется в квартире Веры.
6. В период с 19-00 до 19-20 на своей странице Вера обсуждает с Михаилом (Люськой) новинки кино. Как такое возможно после погрома и избиения?
7. 19-10. Консьержка видит Димона внизу с бутылкой в руках».
Перечитав несколько раз написанное, я задумался.
– Есть над чем поломать голову. Заметь, Алис, до восемнадцати тридцати всё более-менее понятно.
– С половины седьмого до семи тоже. Сидели, болтали… хм, целовались.
– А с семи часов начинается неразбериха. Вера включает компьютер, переписывается с Люськой.
– Хотя сама утверждает, что начала ликвидировать беспорядок.
– И где с семи до десяти минут восьмого находился Димон? Вряд ли он десять минут спускался на лифте до первого этажа.
– У меня такое впечатление, что Димки в квартире Веры вообще не было.
– А он там был. И сам это подтверждает. И слова консьержки… Чёрт, я запутался.
– Димка не мог напиться, Глеб.
– Чисто теоретически – не мог. Но его видели пьяным, с бутылкой в руках.
– И с царапинами на лице, которые Вера оставить никак не могла.
– А Димон весь исцарапан. Факт неоспоримый.
– Мозги закипают. Давай я кофейку сварю.
– Можно.
Пока Алиса варила кофе, я снова вчитывался в свои записи. Не знаю, но что-то меня беспокоило: то ли цифры, то ли действия Димона. Не могу сказать определённо. Читаю и понимаю – не всё здесь гладко. Опять читаю, опять возникает ощущение, что упустил нечто важное.
Кофе мы пили с Люськиными пирожками. От жуткой неразберихи и волнения, Алиса на время забыла о диете, машинально проглотив три пирожка с капустой.
– Алис, надо встретиться с соседкой Кузоватовой – Еленой Фёдоровной. Она живёт на седьмом этаже в сто сорок второй квартире. Консьержка говорит, Елена тоже видела Димона. Они столкнулись на крыльце. Вдруг удастся узнать что-нибудь значимое. Займёшься этим?
– Без вопросов. Только завра вряд ли получится. У нас репетиция. Но в ближайшие дни обязательно встречусь с соседкой.
– А я попытаю счастье в сквере. Не может такого быть, чтобы Димона не заметил никто из местных жителей. Наверняка он просидел в беспамятстве на скамье не один час. Вечером в сквере много собачников, возможно, кто-то обратил внимание на спящего парня.