Страница 8 из 8
– Или видели, как он там появился.
– Завтра уточню у Димона на какой скамейке он пришёл в себя и начну действовать. Блин!
– Ты чего, Глеб?
– Завтра у меня Балашиха!
– Димка сам может пойти в сквер.
– Никуда он не пойдёт. Димон мне прямым текстом сказал, что сдаётся. Умывает руки.
– На него это не похоже.
– Димон не верит в свою невиновность. Слова Веры воспринимает чистой правдой, потому и мучается.
– И Люську о помощи не попросишь.
– Не попросишь. Кстати, куда она ускакала на ночь глядя?
– К Прасковье пошла.
Я взял пирожок, повертел его в руках и положил обратно на тарелку.
– Не-е, этот уже не влезет. Пошли, пройдёмся по набережной.
Алиса кивнула. В тот вечер мы больше не разговаривали о расследовании; хотелось немного отдохнуть от суматошных мыслей.
Глава пятая
Паня, Прасковья
– Пань, не пугайся, это я, – крикнула Люська, хлопнув дверью.
Блюдо с пирожками она оставила на тумбочке и, прежде чем пройти в комнату, забежала на кухню, включить чайник.
– Люсь, принеси морковки, – слабым голосом попросила Паня.
– Сейчас почищу.
Опять Панька не в настроении, опять у неё дрожит голос – наверняка сидела перед телевизором и ревела. Скорее бы уже родила, думала Люська, подставив под струю воды очищенную морковку.
О том, что Паня превратится в квашню, нельзя было представить и в страшной фантазии. Красивая, весёлая, бойкая Прасковья – душа любой компании; за словом в карман не лезла, обожала шумные вечерники, розыгрыши, не могла долго усидеть на одном месте. Друзья называли Паню вечным двигателем и неисправимой оптимисткой.
Всё изменилось восемь месяцев назад, когда Паня сообщила мужу, что скоро у них родится ребёнок. Лёшка был на седьмом небе от счастья, закатил шикарную вечеринку, пригласил всех, кого только можно было пригласить, прилюдно поклявшись носить свою Паньку на руках.
Обещание выполнил, в этом плане Прасковье повезло – Лёшка на неё не надышится. А вот сама Паня сильно изменилась: захандрила, загрустила, превратившись в стопроцентную пессимистку. Лёшка с ней и так и эдак, любое желание, любую прихоть исполнял, Прасковья продолжала депрессировать.
Появились комплексы, навалились страхи, фобии, короче говоря, беременность сказывалась на психическом состоянии Пани не лучшим образом.
Неделю назад Лёшку отправили в командировку за границу. Отказаться было нельзя (работа у него такая), и перед отъездом он попросил Люську присматривать за Прасковьей. Что, собственно, Люська и делала, забегая по несколько раз на дню к соседке, угождая малейшей прихоти беременной женщины. Подобная забота её нисколько не напрягала, скорее напротив, после разрыва с Димкой, служила навроде спасательного круга.
– Держи свою морковку, – Люська прошла в комнату и скривилась. – Пань, а почему шторы на окнах задёрнуты?
– Мне так спокойней.
– Опять кино смотрела?
– Ничего подобного, – Паня быстро откусила морковку и отвернулась.
Люська подошла к дивиди, извлекла диск с ужастиком, повертев им перед лицом Пани.
– А это что?
– Я не хотела смотреть. Правда не хотела, а потом не выдержала. Люсь, я не виновата, что меня тянет смотреть ужасы. Я и с врачом на эту тему разговаривала. Она сказала, если хочется смотреть – смотри.
– А ты врачу не говорила, что ночами тебе в квартире всякая начесть мерещится, и ты вскакиваешь в холодном поту.
– Это все она, – Паня положила руку на круглый живот и улыбнулась. – Лялька моя. Я ужастики терпеть не могу, а лялька требует.
Люська убрала диск в коробку.
– Ты классическую музыку сегодня слушала?
– Нет.
– Почему? Я же принесла три диска.
– Меня от классики в сон клонит.
– И спи. Слушай и спи, кто тебе мешает. На ребенка, знаешь, как классическая музыка хорошо влияет.
– Завтра послушаю, сейчас уже поздно.
– Пошли чай пить, я пирожки испекла.
– Пирожки не хочу. А от мороженого не отказалась бы. Люсь, ты мне друг?
– Схожу-схожу. Только сразу говори, чего ещё купить, чтобы не было, как в прошлый раз. Трижды в супермаркет моталась.
– Купи шоколадный рожок и кокосовое в стаканчике.
Люська убежала в магазин, а вернувшись, застала Паню на кухне в слезах.
– Ты чего?
– Боюсь я, Люся! Сроки подойдут, а схватки не начнутся. Я умру-у… У-у-у…
– Начинается. Пань, сколько можно повторять, такого не бывает. Все рожают, и ты родишь.
– А я не рожу. Мне сон приснился.
– Какой сон?
– Страшный.
– Прекрати.
– Ты меня не понимаешь. И Лёшка не понимает. Вам на меня наплева-а-ать…
– Он звонил?
– Да, – сквозь слёзы ответила Паня. – Сказал, долго разговаривать не может. Дела. Он меня не любит.
– Вот тебе мороженое. Ешь и не реви.
– Зачем купила рожок? Я же просила Пломбир.
– О Пломбире ты не заикалась.
– Заикалась, – плаксиво протянула Панька. – Заикалась, но ты меня не слушала. Конечно, зачем прислушиваться к словам беременной женщины. Кому я нужна? А про Пломбир я заикалась.
– Есть ещё кокосовое в стаканчике.
– Терпеть не могу кокосовое мороженое.
Люська села на табурет. И такая свистопляска происходит регулярно. Паня сама не знает, чего хочет. По любому поводу обижается, начинает плакать, причитать, нервничать. А в её положении нервы – первый враг.
Вздохнув, Люська встала.
– Я скоро.
– Ты куда.
– Куплю тебе Пломбир.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.