Страница 37 из 40
— Эй! — крикнули откуда-то сверху. — Ты там жива? Эй! Василиса Анатольевна, она молчит. Не шевелится.
— Вот и славно.
Я открыла глаза, чувствуя жгучую боль в левом плече. Щурясь, посмотрела на деревянную стену перед собой, и сразу холодок пробежал по позвоночнику — все вспомнила! Даже то, как меня неаккуратно спускали по лестнице, задев плечом стену и швырнув на какой-то отсыревший соломенный тюк.
— Отойди ты оттуда, хватит задирать половик. Пусть себе лежит, она у тебя что, есть просит?
— Нельзя же так, — Ольгин голос звучал испуганно, — может, вы много лекарства добавили?
— Может, и много, — не стала спорить женщина, — поделом ей. Да, моя девочка? Да, моя красавица?
Она засюсюкала, и сразу послышался плач младенца. Дальше началась возня с ребенком, уговоры поесть и не капризничать… Про меня снова забыли. И я, раскрыв от ужаса глаза, облизнула пересохшие губы и тихонько вздохнула, выпуская облако пара. Ноги и руки онемели, тело начало колотить. Сколько я так пролежала в подвале? Час? Два? Сутки?!
А как же Даша?! Кто ей поможет теперь, когда я здесь?! И ведь никто, ни единая душа не знает, где я и с кем.
Паника охватила со всех сторон, я попыталась мыслить трезво, но толком ничего не выходило. Аня, возьми себя в руки. Дальше нельзя так лежать и ничего не предпринимать. И в то же время я не могу выйти из подвала, ведь они могут сделать что угодно… Сволочи, господи, как такими можно быть?
— Василиса Анатольевна, — донесся испуганный голос Ольги, — так что…
— Давай, собираемся, — скомандовала та, и от этого тона у меня по спине пробежали мурашки. — Нечего больше тянуть, как раз успеем на последнюю электричку.
— Но я так не могу! — взвилась Ольга. — Она жива там! Мы не можем бросить человека в подвале на верную смерть.
Сердце заколотилось как сумасшедшее, я сглотнула, с трудом шевельнулась. Голова тут же пошла кругом, к горлу подкатила тошнота. Чем меня опоили?
— Ну что ж… — Василиса Анатольевна явно была не в восторге от слов Оли. — Да не вопрос. Давай спускайся в погреб, вытаскивай ее на своем горбу. А потом звони в скорую. И признавайся, что отравила бывшую своего мужа. И только ради того, чтобы драгоценный Антоша не дай бог не узнал, что Настя — ребенок моего сына!
Я зажала рот рукой, не дав сорваться восклицанию. Господи, так вот оно что… Настя — не дочь Антона? Но тогда чья же?
— Это еще надо доказать, — огрызнулась Ольга.
Но чувствовалось, что она растеряна и озлоблена. И рявкает в ответ, только лишь бы не молчать.
Больше перепалка не продолжалась, будто обе женщины куда-то ушли. Я сделала еще одну попытку подняться. И хоть меня серьезно шатало, удалось с трудом подняться по лестнице. Каждый шаг — маленькая победа над собой. Спасибо, что можно опереться на сырую стену ладонью. Без этого, пожалуй, я выбралась бы только ползком.
Хотя я еще не выбралась…
— Все, уходим! — резко бросила Василиса Анатольевна.
Ольга ничего не ответила. Меня окатило волной ледяного ужаса.
Они меня бросают!
— Не-е-ет! — заорала я. — Стойте! Подождите! Выпустите меня отсюда!
Нога запнулась о ступеньку, я пошатнулась, ухватилась за стену, едва не рухнув. Неожиданно донеслись встревоженные голоса, не удалось разобрать, кто появился еще. Но точно не только мои пленительницы.
— Выпустите меня! — еще раз крикнула я, срывая голос.
На исходе сил рванула вперед и вдруг услышала жесткое: