Страница 27 из 152
Большинство их по сходству морфологии костяков вместе с максимусом в один род зачисляют, эпиорнисы в узком смысле, всего то ли пять видов, то ли все семь – вопрос дискуссионный, и мнения по нему расходятся. Некоторые, так и вовсе всю мелюзгу в этом роду молодняком максимуса считают. Но ещё три вида нормального для страусов размера имеют от них отличия и в отдельный род выделены – мюллерорнисы. Понятно, что не тот Мюллер, который шеф гестапо, а совсем другой, у фрицев эта фамилия не редкая, но это у них, а у нас хрен найдёшь такого человека, который бы тот старый сериал про Штирлица не видел и с многочисленных анекдотов про него не прикалывался. Так что для нас любой Мюллер – прежде всего тот самый, который группенфюрер. А тут птиц как раз здорово от того максимуса и его молодняка отличается, хоть и тоже из эпиорнисовых явно, и скорее всего, Серёга считает, как раз из этих самых мюллерорнисов, в честь какого-то Мюллера так названных. Ну так и кем птицу тогда ещё для нас быть, если не группенфюрером?
Всех особенностей жизни и размножения этого пернатого группенфюрера нам выяснить пока-что неоткуда. Можем только предполагать по нормальному страусиному типоразмеру, что в общем и целом он с теми же страусами схож – несколько яиц в кладке, пару месяцев высиживаются, пару лет роста до практически взрослого размера и года три или четыре до способности размножаться. Точно это выяснят только будущие колонисты. От Паримы мы толку не добились – сказала, что не знает ейная родня этого птица. Знает только большого, максимус который. Довольно редкий в их местности, водится только в заболоченных местах. Очень большой, очень сильный, очень злой и очень слепой. Ейный дед по отцу погиб при попытке скоммуниздить из гнезда яйцо, но под клюв гребиорнису он угодил или под ногу, шмакодявка нам растолковать не смогла. Она не скрывала, просто слов турдетанских знает ещё очень мало, а во многом и не копенгаген. Если о дикоросах тутошних её спросить – расскажет гораздо больше, а ещё больше покажет, на что слов не хватит. По живности же и по её повадкам – это уже не к ней и вообще не к бабам, а только к их мужикам. Они – охотники и своё дело знают. А она – понаслышке только. Вроде бы, на взрослого большого птица не охотится никто, мелкого если только при случае добудут, ну и яйцо ещё из гнёзда своровать могут, если повезёт, но вот её деду крупно не повезло. Кому повезло больше, говорили, что одно яйцо в гнезде бывает, двух никто не видел. Вот и всё, собственно, что смогли выведать у шмакодявки.
По костным-то и прочим остаткам от группенфюрера только три находки всего и есть, большинство же за максимусом и его молодняком. Но тут и фактор сохраняемости учитывать надо. Лучше всего ведь сохраняются остатки утопленников в бывших водоёмах и болотах, и в основном это остатки как раз там и обитавших видов. Максимус болотный и тонул в тех болотах, естественно, многократно чаще, чем предпочитающий ландшафты посуше группенфюрер, но реально мелкая живность обычно многочисленнее крупной.
На Нуси-Бе нам и от группенфюрера этого не попалось пока ещё ни следов, ни перьев, но зарекаться от него я не стал бы и здесь. Остров считается вулканическим, но на континентальном шельфе Мадагаскара расположен. Я ведь упоминал уже, почему мы для нашей колонии в Гвинейском заливе Сан-Томе выбрали, а не Фернандо-По? Он ведь был бы лучше, если бы не черномазые, и лучше был бы по той же самой причине – шельфовый он. В ледниковые периоды, когда уровень океана понижается намного, подобные острова становятся частью материка, и тогда на них расселяются нормальные материковые флора и фауна. Точно так же во времена оледенений становился частью Мадагаскара и Нусм-Бе. Теоретически на нём, строго говоря, любая мадагаскарская живность поэтому возможна, и максимус на него тоже наверняка захаживал, но этот нынешний остров слишком мал для сохранения устойчивой популяции такого страуса-переростка, да ещё и привередливого к ландшафту. За десяток тысячелетий голоцена наверняка давно уже выродился и вымер на хрен. Группенфюрер этот – другое дело. И сам он не столь велик, и ландшафт к его вкусу ближе, да и такой слепой тетерей, как максимус, он нам не показался. Мог вымереть и он, но шансов выжить имел многократно больше.
Мы-то, впрочем, островок этот сейчас на наличие или отсутствие совсем другой живности проверяем – тоже двуногой, но без перьев. Нам, естественно, полное отсутствие её желательно. Пока вдоль берега плыли, признаков наличия не обнаружилось никаких, и это обнадёживает, но надо проверить убедиться, потому как сюрпризы нам в будущем на хрен не нужны. Если островок в натуре необитаем – на нём и напрашивается наша первая мадагаскарская колония. Сейчас у нас нет на неё ни людей, ни запасов, ни времени, но на будущее, раз уж так сложились обстоятельства, присмотреть и разведать место мы можем вполне. Сложились же они так в силу малонаселённости Мадагаскара. Пока мы не были в ней уверены, мы всерьёз о Мадагаскаре не помышляли и колонистов никаких для него не готовили. Но раз уж нам так повезло, что ни черномазые ещё до него не добрались, ни эти настоящие малайцы, за которыми тоже не заржавело бы размножиться, как те кролики, то остров, конечно же, надо к рукам прибирать. Ведь кто первым встал, того и тапки, а кто не успел, тот – правильно, опоздал. А ты не опаздывай, ты успевай. А раз опоздал, то нехрен тут пялить свои узкие малайские зенки на наш турдетанский Мадагаскар, а заворачивайте свои свои лодки с балансирами взад и чешите обратно в родную Индонезию. Ах, ветер не тот? Вам холостым ветра попутного наподдать или сразу осколочно-фугасным? Так уж и быть, мы сегодня добрые и вёсла вам дадим – берите и гребите отсель пошустрее, гы-гы!
Протомалайцы, соплеменники Паримы, нас бы в принципе устроили и здесь. А какие проблемы, когда переводчица есть? Правда, она сама понимает по-турдетански ещё только с пятого на десятое, но уж с десятого на двадцатое как-нибудь объяснились бы уже и через неё. Но в том-то и дело, что маленькие группы протомалайцев мы обнаруживали по их фирменным лодкам с балансирами только вдоль восточного побережья, а когда мы с севера Мадагаскар обогнули – дымки через пару дней снова заметили, да только вот лодок в трубы не разглядели, а разглядели какие-то убогие плоты, очень нам не понравившиеся. Кого тут, млять, ещё на наш новый остров нелёгкая принесла? Высадились для проверки напротив Коморских островов, прогулялись в сторону дымка, а там шалаши какие-то ну совсем уж убогие стоят, эдакие навесы полукруглые, ни два, ни полтора, а дикари возле них какие-то вообще несуразные, народ точно другой, для черномазых светловаты, а для бушменоидов – ну, сошли бы и за них в принципе, если бы не были такими коротышками. Уж не пигмеи ли какие-нибудь? Но выяснить нам так ни хрена и не удалось, поскольку те недомерки, едва завидев наших, подняли визг и задали стрекача в заросли. Преследовать их там, ловить – а смысл? Один хрен без переводчика с ними хрен поговоришь, но зато уж стрелу отравленную схлопотать можно запросто. А оно нам надо? Так что преследовать их мы не стали и ничего в их убогих шалашах не тронули, а удалились восвояси. Просто теперь учитываем наличие с западной стороны острова этих пигмееобразных коротышек. Вазимба, кажется, мальгаши малорослое коренное население называют? Ну, похоже, что как раз с ними и познакомились предварительно.
Не поручусь за последнее оледенение, Вюрмское которое, но в него океан и на сто метров опускался, и пониже. А самым крутым было предыдущее, Рисское, тогда и на все двести метров уровень океана ниже становился. Ну, на пике оледенения, естественно. В общем, всё, что на физической карте светло-голубым цветом закрашивается, весь шельф с глубинами меньше двухсот метров, сушей тогда становился. Не знаю уж, какими могли быть мореманами тогдашние предки бушменоидов или пигмеев на побережье Мозамбика, но задача для них несколько облегчалась. В самом-то узком месте Мозамбикский пролив сужался не сильно, но и до Коморских островов расстояние выходило примерно таким же, а сами они были побольше, проливы между ними поуже, да и число их в конечной части пути прибавлялось. В общем, как-то попали на Мадагаскар предки этих недомерков. Так хорошо, если южнее, тогда на большой земле могли от морских заплывов и отвыкнуть и на Нуси-Бе не позариться, а что, если северным путём, то бишь через Коморские острова? Млять, только на Нуси-Бе нам их ещё не хватало!