Страница 28 из 152
Смысл ведь будущей мадагаскарской колонии не только в том, чтобы место за нашими людьми застолбить. Она и с точки зрения навигации лишней не будет. Ну, Васька Гамский не в счёт, он путей ещё не знал и шёл вдоль африканского берега, дабы не пройти мимо того арабского порта, где для него лоцман местный для плавания в Индию был уже португальской агентурой завербован. Но ведь и после его экспедиции Индийские армады португальцев нередко следовали не через Маврикий, а Мозамбикским проливом и даже к этому стремились, если ветра позволяли. Там, конечно, и чисто коммерческий интерес на то имелся – на берегах Восточной Африки можно было недорого разжиться той же самой слоновой костью, которая в Индии ценилась дороже, а то и золотом, дабы в Индии своих кровных драгметаллов поменьше спустить в обмен на пряности и шелка, а побольше для себя их сберечь, спекульнув вместо них чужими ништяками. Кроме драгиеталлов-то ведь тогдашней Европе предложить Востоку было практически нечего. Но главным фактором были всё-таки ветра. Если успевали миновать Мыс Доброй Надежды до середины июля, то ветра, как правило, благоприятствовали маршруту вдоль африканского берега, но если запаздывали, то проще было обычно уже на Маврикий идти, а от него в Индию прямиком – жаль сорвавшейся спекуляции, но главная-то задача – Индия, и за накладки с ней король спросит сурово. А как правило и обычно – это ведь не всегда, бывают и исключения, год на год не приходится, и скорее всего, столкнутся с этим и наши. Есть у нас уже колония на Маврикии – хорошо, но раз уж один хрен и на Мадагаскар губы раскатываем, то нужна колония и там. Островная, отделённая морем от черномазых и всех прочих непотребных хулиганов. Нашим там делами поважнее заниматься предстоит.
Север Мадагаскара ещё и тем хорош, что тоже в зоне практически постоянного увлажнения, как и восточное побережье. Хоть и западная уже сторона, в целом сезонная и немалую часть года засушливая, но это на юге острова ярче выражено, где и полупустыни даже кое-где есть, а на севере сезонность климата минимальная. Ещё остались у нас после посадки на Маврикии семена масличной пальмы, и если коротышек этих нежелательных или следов их регулярного присутствия мы на Нуси-Бе не обнаружим, так как раз на нём их и посадим. Где колония, там и база, в том числе и для пополнения запаса ГСМ. Нам-то с ветрами повезло, и захваченное на Капщине масло тамошней железной оливы далеко не всё ещё в полудизелях сожгли, но всем ведь и всегда так везти не будет. Хвала богам, хоть кокосы сами уже приплыли и проросли, избавляя нас ещё и от этой работы. Возможно, и на берегу Мозамбика уже есть, но хрен с ним, вода там и без них есть, а копрой не особо прокормишься, так что главное – банановой рассады черномазым не давать. Но это всё на светлое будущее актуально, а нас сейчас настоящее тревожит. Влажный тропический лес удобен для ведения плантационного хозяйства по опыту колонистов Тарквинеи. Обратная же сторона медали в том, что удобен он и для дикарей. Ладно ещё протомалайцы, с ними договорились бы, но вот эти пигмееобразные настораживают. Если они шугаются любых чужаков, как шуганулись наших те недавние, то хрен с ними нормально законтачишь. А поскольку нашим колонистам они едва ли обрадуются, далеко ли тут и до партизанщины?
С одной стороны, размер имеет значение. В рукопашке этим недомеркам против наших ничего хорошего не светит в принципе, да они и сами перебздят. И луки у них тоже наверняка слабенькие, типа тех, которыми детвора турдетанская с некоторых пор в войну играет – какой в состоянии растянуть, таким и пользуются. Но с другой стороны, слабость оружия наверняка компенсируется каким-то сильнодействующим ядом, а уж отравленной стреле вовсе не обязательно проникать глубоко – царапины достаточно. И дальнобойность нашего оружия в густом лесу тоже серьёзных преимуществ не даёт, потому как дистанция видимости невелика, а маскироваться в тутошних зарослях они умеют уж всяко получше наших. Так что дайте боги, чтобы постоянного населения на Нуси-Бе не оказалось, потому как деваться ему тогда будет некуда, и воевать за свой островок коротышки в этом случае будут отчаянно. А нам разве это нужно?
А шмакодявке – хоть бы что. Не то, чтоб совсем уж наших тревог не понимала, у дикарей ведь и детство вовсе не так беззаботно, как наше цивилизованное, что-то мы ей с пятого на десятое объяснили, что-то и сама с пятого на десятое просекла, но всё это она воспринимает несколько иначе. Типа, такова здесь се ля ви, и ни хрена с этим не поделать, так что нехрен тут особо всем этим и заморачиваться. Это разве проблемы? Вот у неё – да, проблема. Уже не боится нас, въехала, что ничего хренового мы ей делать не собираемся, но тоскует ведь, конечно, по родокам и соплеменникам, и кто бы на её месте не тосковал? Нет-нет, да и всплакнёт украдкой. Хвала богам, не всё время, поскольку всё-таки ещё же и интересно. И забралась уже с нами туда, куда никто ещё даже из мужиков её племени не забирался, и экипировали её за эти дни. Одёжку, кстати, она сама себе сшила, выкройку ей только сделать помогли, от стальных иголки и ножика в восторге, и какое ей дело до того, что те же лемуры небольшие, которых и здесь множество, прозрачно намекают на то, что и фоссе здесь найдётся, чем заинтересоваться, и орлу этому здоровенному, и коротышкам этим, мелким и пугливым, но тоже опасным для чужаков.
Линзу ей персональную разве только в постоянное пользование ещё не выдали, потому как спички детям – не игрушка. Хоть и нелегко устроить пожар во влажном лесу, но когда так и норовит поджечь всё, что ни попадя, интересно же мелкой, то и далеко ли до беды? Под присмотром только своими пока даём попользоваться, чтобы утоляла свой исследовательский зуд постепенно и без создания рукотворных стихийных бедствий. А то мало ли, чего на Капщине в сухой сезон отчебучит в саванне, если пироманию свою ещё до попадания туда не угомонит? Читал как-то раз у Яна Линдблада, что и гойкомитичам в венесуэльских льяносах спички давать нельзя, поскольку в эйфории от попавшего в руки чудодейственного ништяка эти дурни и саванну поджечь способны…
Под будущую колонию Серёга советует Эль-Виль как наиболее удобный порт, ставший столицей острова и в известном нам реале. Гавань в самом деле хороша, а не так далеко от неё, как раз в юго-восточной части острова, которая в нашем современном мире заповедником Лукубе занята, расположена и его высочайшая вершина Мон-Пассо в целых четыреста пятьдесят метров над уровнем моря. Впрочем, и близлежащие вершины на пару десятков метров ей уступают, так что это уже наш молодняк, кого сюда распределим, сам определится, обязательно ли именно на ней будущую радиостанцию размещать или ближе какая-нибудь тоже подойдёт. А мы сейчас к вершине выдвигаемся просто для наилучшего обзора. Остров-то, хоть и переводится его название на нормальный человеческий язык как Большой, велик только по сравнению с окружающей его мелочью, и с наибольшей высоты его можно оглядеть практически весь. Бушменоиды с пигмеями, хоть и знают лук, как-то не додумались применять его при высверливании огня и вертят палочку между ладонями, так что занятие это сильно на любителя, и высверленный с утра огонь предпочтительнее до вечера поддерживать. С кораблей мы могли и не увидеть дымков, но с вершины, если они есть, увидим наверняка.
Остров горист, долины невелики, но по его растительности видно плодородие почвы. Серёга говорит, лучшей на всём Мадагаскаре считается. Понятно, что хрен хватит её на современные тридцать с лишним тысяч населения, но нашим-то куда столько, когда весь здоровенный Мадагаскар в двух шагах? Устье самой крупной речушки расположено западнее гавани, а сама она с притоком – на север от устья. В нижнем её течении высока вероятность нарваться на большую крокодилу, но выше – течение бурное и порожистое, и там напрашивается будущий промышленный райончик – ага, есть чем водяные колёса на халяву вертеть. Есть и из чего их делать – опознали мы уже здесь и местные сапотовые, и местный мадагаскарский эбен. Обрабатываются они тяжело, зато готовые изделия из них – практически вечные. Сделал и забыл, как говорится.