Страница 32 из 80
– Немного странно, – заметил я. – Ничего не спросила, хотя видела заряженный револьвер.
– По мнению соседей, ее больше интересуют дружки, которых она приглашает к себе, чем дела брата.
– Какие милые соседи, – вздохнул я.
– Что и говорить. Мы проверили ее показания. Все, кого мы нашли и кто видел Эндрюса в ту неделю, когда он стрелял в вас, утверждают, что он ни слова не говорил ни о большом боссе, ни о револьвере, ни о поручении на Кромвель-роуд.
– После выстрела он не вернулся к сестре?
– Нет, она сказала ему, что у нее будет гость.
– В час ночи? Соседи, должно быть, правы. Вы, конечно, расспрашивали на ипподромах? Эндрюс там хорошо известен как посыльный для сомнительных поручений.
– Да, главным образом на ипподромах мы и расспрашивали. Никаких результатов. Каждый, с кем мы говорили, удивлялся, что такого безобидного парня убили.
– Безобидного!
– Если бы вы не думали, что он безобидный, – засмеялся инспектор Корниш, – вы не подставились бы под пулю.
– Вы правы, – с чувством согласился я. – Зато теперь я вижу негодяя в каждом респектабельном гражданине. Очень неприятное чувство.
– Большинство из них и есть негодяи, – опять засмеялся он, – в том или ином смысле. Благодаря им нам не грозит безработица. Но кстати, что вы думаете о возможностях кобылы Спаркл, как она выступит в Хеннесси?...
Когда я наконец положил трубку, Долли придвинула к себе телефон.
– Ты не возражаешь? – язвительно произнесла она и попросила телефонистку соединить ее по трем номерам подряд, «чтобы не перехватил Холли».
Я усмехнулся, вынул из ящика, в котором уже не было чужого ленча, пакет с фотографиями и снова принялся рассматривать их. Письма Эллиса Болта Крею. Я подозревал в них двойной смысл, но может быть, мне действительно чудится. Негодяй в каждом почтенном гражданине? «Эту партию надо разыгрывать, держа карты поближе к себе, чтобы никто, заглянув через плечо, не увидел расклада», – подумал я. Интересно, откуда у меня это тягостное предчувствие? Определенно, пуля в животе сделала меня нервным.
Когда Долли закончила переговоры, я снова пододвинул к себе телефон и позвонил управляющему своего банка.
– Мистер Хоппер? Это Сид Холли... Да, благодарю вас, а вы? Прекрасно. Не могли бы вы уточнить сумму на обоих моих счетах, на депозите и текущем?
– Ваши счета в очень хорошем состоянии, – сказал он глубоким глуховатым басом. – В последнее время поступили дивиденды по некоторым ценным бумагам. Подождите минутку, я назову вам точные цифры. – Он поговорил с кем-то и снова обратился ко мне: – Самое время сделать новые инвестиции.
– Я тоже об этом думал, – согласился я, – и хотел бы обсудить с вами такой вопрос. Я планирую купить акции не через банк, а через биржевого маклера. Только не подумайте, что я недоволен: как я могу быть не удовлетворен, когда с вашей помощью богатею? Покупка этих акций связана с моей работой в агентстве.
– Не надо ничего объяснять. Что конкретно вы хотите?
– Разрешения сослаться на вас. Биржевому маклеру, конечно, понадобится ваша рекомендация. И я буду очень благодарен, если вы дадите ему совершенно безличную справку в строго финансовых терминах. Не упоминайте ни мою прошлую профессию, ни нынешнюю. Это очень важно.
– Я никогда не сообщаю информацию о занятиях клиентов. Что еще?
– Ничего... Ах да. Я представлюсь ему как Джон Холли. Не будете ли вы любезны называть меня так, если он обратится к вам?
– Конечно. С нетерпением буду ждать дня, когда услышу от вас объяснения. Почему бы вам не заглянуть ко мне? Я получил очень хорошие сигары. – По его голосу можно было понять, что эта ситуация его забавляет. – Ага, вот и цифры... – Он назвал мне общую сумму, которая оказалась больше, чем я ожидал.
Подвинув с ироническим поклоном телефон к Долли, я пошел наверх в Bona fides. На глинисто-сером свитере Джека Коупленда светилась огромная прореха – от середины груди и до бедра. Он пытался засунуть за пояс распустившуюся нить и сердито ворчал.
– Есть что-нибудь о Крее? Или еще рано? – спросил я.
– По-моему, у Джорджа есть предварительные сведения. Черт возьми, даст мне кто-нибудь ножницы? – Полсвитера полетело в мусорную корзину. – Проклятие!
Я засмеялся и направился к столу Джорджа. Предварительные сведения занимали одну страницу, исписанную Джорджем в присущем ему стиле: «Зк. бр. 2 г., 2 пр. жн., 1 рд., 1 см.», – а так же имена и даты.
– Ага, понятно, – сказал я.
– Вот и хорошо, – усмехнулся он. – Итак, Крей законно женился два года назад на Дории Даун, урожденной Истерман. До этого у него было две жены: первая покончила с собой, вторая развелась, причина развода – жестокое обращение.
– Спасибо, – сказал я. – Что еще?
– Если бы ты не был так нетерпелив, то получил бы прекрасно напечатанный отчет. Но раз ты уже здесь... – Он продолжал расшифровывать свои заметки, водя карандашом по строчкам. – Геологи считают его немного эксцентричным... Кварцы, которые он собирает, не имеют особой ценности и вполне обычны, за исключением отдельных драгоценных разновидностей. Крей всюду ездит и покупает образцы, если они соответствуют его причудливым вкусам. Его хорошо знают специалисты, связанные с Геологическим музеем. Он принадлежит к трем клубам, его там не очень любят, но большинство членов считают его умным человеком и прекрасным оратором. Много путешествует, всегда первым классом, но не на самолете, а на пароходе. Считается, что он живет на доходы от ценных бумаг, игры на бирже и тому подобного. Его не слишком любят, но большинство находят вежливым и культурным. Правда, один-два человека полагают, что он лицемерный болтун.
– Никто не упоминал о каком-нибудь мошенничестве, в котором он мог быть заподозрен?
– Ни слова. Хочешь, чтобы мы копнули глубже?
– Если сумеете сделать это так, чтобы он не узнал.
Джордж кивнул.
– Хочешь, чтобы мы приставили к нему «хвост»?
– Нет. По-моему, не стоит. По крайней мере сейчас. – Круглосуточная слежка требует большого штата сыщиков и дорого обходится клиенту. Кроме того, всегда есть риск, что преследуемый заметит слежку, примет меры предосторожности и испортит всю охоту. – Выяснил что-нибудь о его молодых годах?