Страница 3 из 10
Лика радовалась предстоящему событию и выходному дню, который шел вслед за ним, вместе со всеми. Она представляла, как они пойдут в парк, где снег лежал уже везде, на всех газонах, и станут кормить воробьев и голубей прямо на дорожках, как сходят посмотреть на большую елку, установленную в парке, и как она сможет покататься на санках с горки. Вернее, это была не совсем горка, а одна из аллей парка, спускавшаяся под горку, там дети постарше лихо съезжали на санках, но в прошлую зиму ей никак не удавалось самой съехать вниз, потому что санки застревали, и папе приходилось ее подталкивать. А в эту зиму-то она прекрасно съедет!
Когда она думала о том, с кем пойдет в парк первого января, иногда ей казалось, что это будет мама, а иногда – дед Лева. Мысль о том, что может появиться папа и она пойдет с ним, почему-то казалась немного опасной, но она не очень хотела думать, почему.
Папа позвонил днем тридцать первого и разговаривал с бабушкой Милой. Лика видела, как бабушка стояла в коридоре у телефона и поправляла на платье изящный кружевной воротничок, глядя на свое отражение в висевшем на стене зеркале. Разговаривала она ровным, даже доброжелательным тоном, только рука, которую она подносила к кружеву воротничка, немного подрагивала. Когда разговор закончился, бабушка сказала Лике, что завтра днем придет папа и что они пойдут гулять или в кино – куда она захочет.
– А разве он не зайдет к нам? – спросила Лика. – Вон сколько еды останется вкусной, а еще «Наполеон»!
– Если ты пригласишь, может, и зайдет. Ты сама его спросишь, не хочет ли он выпить с тобой чаю. – Выражение лица бабушки Милы осталось спокойным, как если бы речь шла о пассажире в автобусе, которого нужно спросить, не выходит ли он на следующей остановке.
– Я спрошу, ба. Твой «Наполеон» такой классный! – сказала Лика и добавила: – А мне можно доесть крем из миски, ты ведь уже намазала коржи?
– Конечно можно, солнышко, иди, я тебе дам ложку, и ты все подберешь. – Голос бабушки Милы вновь стал теплым, и задорно улыбнулись ее карие глаза.
Новый год наступил секунда в секунду. Все подняли бокалы, шумно заговорили, начали обмениваться приветствиями и пожеланиями, снова ожил телефон, с черно-белого экрана телевизора раздались поздравления, заиграла музыка – начался январь нового года.
У Лики слипались глаза, но она все равно попробовала и оливье, и свекольную шубу от селедки под шубой, и картофельный салат с квашеной капустой. Его она особенно любила. Бабушка Мила всегда его готовила и говорила, что он «не вызывает аллергии, в нем все ингредиенты натуральные».
В гостях у них были тетя Клава и Дмитрий Денисович – соседи по лестничной площадке. Тетя Клава прекрасно пела, и скоро ее попросили об этом. Она начала какую-то песню, все поддержали, веселье продолжилось. Потом еще все танцевали под проигрыватель. Словом, был настоящий праздник.
Лика получила в подарок плюшевого слоненка с мягким, чуть вздернутым хоботом и блестящими глазами-пуговками. Сама же она нарисовала по рисунку для всех. И один, на котором у нее получилась кружевная снежинка, она приготовила на завтра – для папы.
На следующее утро, когда все могли спать допоздна и никуда не спешить, Лика проснулась раньше всех. Она тихонько пробралась в ванную комнату и стала старательно чистить зубы и причесывать волосы. Она подумала, что в новом году у нее все должно идти по-новому, чтобы никто ее не подгонял и не напоминал двести раз, что и когда ей нужно делать.
В дверь ванной комнаты заглянула бабушка.
– Доброе утро, ба. Я уже встала и умылась, – сообщила Лика.
– Молодец, ты совсем уже большая! – кивнула бабушка Мила. – Пойдем на кухню, найдем тебе в холодильнике что-нибудь, что ты любишь.
«Я совсем большая! – думала Лика, с аппетитом уплетая котлету с картофельным пюре. – Я спрошу его, не хочет ли он снова жить с нами. Может, он передумал жить отдельно и попросится обратно?»
После завтрака Лика нарядилась в новое платье и стала ждать. Мама и дед Лева вдруг засобирались и ушли, сказав, что им нужно навестить кого-то из знакомых. Бабушка Мила принялась мыть посуду на кухне.
Лика смотрела в окно, выходившее во двор.
Вот вышел гулять с собакой сосед с четвертого этажа. Сеттер Харви радостно носился по двору, принюхивался к выпавшему за ночь свежему снегу, ложился в него, зарываясь носом, затем подскакивал и с радостным лаем вновь несся куда-то гонять из-под припаркованных во дворе машин дворовых кошек и выискивать незнакомые следы.
А вот вышла вынести мусор тетя Клава. Она проплыла через двор наискосок и, открыв дверь мусорника, вывалила туда из своего большого эмалированного ведра все, что накопилось в ее доме за время подготовки к праздничному вечеру.
Через двор прошли еще какие-то незнакомые люди, наверное, чьи-нибудь гости, наконец-то отправившиеся по домам.
Еще через какое-то время появился папа. Лика сразу узнала его, хотя он и был не один. Рядом с ним шла молодая женщина с коляской.
Они вошли во двор все вместе, какое-то время постояли, переговариваясь, и женщина с коляской направилась обратно в сторону подворотни, ведшей на улицу. Папа же проводил ее взглядом, а потом решительно открыл дверь их подъезда и вошел.
На звонок бабушка Мила отозвалась тотчас же. Она открыла ему дверь и сказала:
– Здравствуйте, Игорь. С Новым годом. Лика ждет вас.
– Здравствуйте, Милица Васильевна. Спасибо. С Новым годом. – Голос папы звучал не очень уверенно. – Лика, я пришел, ты где?
– Папа! – Лика подбежала к нему, он ее обнял, поцеловал и поднял на руки. – С Новым годом, папа. Как твои дела?
– Ничего, заяц, мои дела. С Новым годом. А твои?
– Мои – нормально! Вчера у нас были гости, я досидела до самого Нового года, только потом пошла спать. Я теперь большая!
– Да ты просто молодец! Ну что, пойдем, погуляем?
– Пойдем.
Лика немного замялась, не зная, как правильнее поступить. Потом решила ничего ему не говорить, ведь женщина с коляской могла их и не дождаться на улице, а бабушка Мила ее все равно не видела – окно кухни выходило не во двор, а на улицу. Лика быстро начала собираться, папа помогал ей натягивать валенки и застегивать шубу.
На улице гуляло совсем мало народу, был яркий морозный день. Лика шла за руку с папой, чуть подпрыгивая от удовольствия. Он рассказывал ей что-то о том, как живут пингвины в Антарктиде и как они выпрыгивают на льдину стоя. Лика смеялась, она попросила его показать, как именно выпрыгивают пингвины, это у него получилось очень смешно. Она и сама так подпрыгнула, они оба рассмеялись.
– Игорь, куда вы так бежите? Я же за вами не поспеваю, – неожиданно прозвучал женский голос откуда-то сзади.
Лика и папа остановились, посмотрели друг на друга и обернулись.
Женщине с коляской уже почти удалось их догнать. Она смотрела на них оценивающе – ей показалось, что мужчина и ребенок очень похожи, ребенок – просто копия мужчины. Мужчина был ее мужем и отцом ее сына, а ребенок – его дочерью от первого брака.
Лика не смотрела в сторону женщины с коляской, она смотрела в лицо ему. Ей было важно, что он ей скажет вот в эту самую первую минуту, что он ей скажет…
Папа присел перед ней и, подняв воротник ее цигейковой шубки, проверил, не слишком ли туго завязан под ним шарф. Затем он совсем недолго помолчал и сказал:
– Лика, ты знаешь, у тебя есть брат. Хочешь с ним познакомиться?
Лика радостно обняла его. «Какой же он молодец, что не забоялся», – подумала она.
Папа встал, снова взял ее за руку, и они подошли поближе к женщине с коляской.
– Здравствуйте, с Новым годом, – сказала ей Лика.
– Здравствуй, Анжелика. Меня зовут Ольга Александровна, можешь звать меня тетей Лялей.
– Зачем же, Ольга Александровна. Я легко запомню ваше имя. – Лика улыбнулась и сразу поджала губы. Она не была полностью уверена, что улыбаться женщине было правильно. – Можно я посмотрю на моего братика?
Лика обошла коляску и заглянула под козырек. Там спал розовощекий малыш с соской во рту.