Песнь Велиала

– Ты знаешь все тайны Мира, да? – спросил Марк. – Ты знаешь все законы и все пути?

– К несчастью, да, – отозвался демон тихим голосом. – Счастье – в неведенье. Увы. И поверь мне, Марк, те вопросы, которые интересовали тебя всю жизнь – это мелочь, не достойная тех, кто способен постичь бытие. Я знаю, Марк, тебя с юности будоражили загадочные квакеры, путающие сонары подводных лодок, таинственные круги на полях, тайны пирамид древней Гизы, якобы найденная Шамбала*, страшное «лицо сфинкса» на поверхности Марса, тысячи свидетельств и свидетелей паранормальных явлений, черные дыры в космосе и их антиподы – белые дыры, хотя, два последних факта чуть более весомы, нежели остальные… А, по сути, все это просто и понятно, естественно и очевидно, если содрать маски и завесу тайны… Все это, как кубики для ребенка – непостижимо, загадочно, страшно, интересно, но, как не крути, очевидно и элементарно.

Голос демона затих как-то сам собой, и следующие секунды три показались Драгомирову вечностью. Красивый темный силуэт стоял против лунного света, и от этого казался еще таинственнее. Темное-темное беззвучное небо с очень редкими длинными и очень ветхими облаками нависло над демоном, совсем не соответствовавшим представлениям о нем. Полная луна, необычайно огромная, круглая как блюдце и очень низкая, низвергала с высоты своей нестойкий, обманный свет. Кратеры и хребты, будто бы известные людям, призрачно просматривались, окруженные зыбкой лунной дымкой. Демон стоял молча и подняв свое бледное, усталое, как показалось Марку, лицо вверх, подставив свету луны. Мягкая, едва заметная мечтательная улыбка подернула лицо демона, словно бы холодный, одинокий лунный свет напомнил ему о чем-то очень теплом, прекрасном и безвозвратно ушедшем…

– Ты знаешь, что такое Истинный Свет? – как-то между прочим спросил демон, вдохнув ноздрями свежий ночной воздух. – Конечно, нет. Кто видел его, кто купался в его лучах – тот не забудет. И целая вечность мучений будет ничем в сравнении с одним только мигом сияния Света… Увы, я никогда уже не увижу его. Моя обитель – бездна черной вечности, помноженная на одиночество…

– Ты несчастен, судя по твоим словам, – вздохнул Марк, и ему показалось, что на улице холодно. – И ты так говоришь, будто можешь открыть эти тайные знания. Почему ты явился мне?

– Не знаю… – развел руками демон. – Наверное, потому что мне одиноко. Возможно, ты станешь еще одним смертным, которому я открою тайны… От скуки своей и мучений. Для того, чтобы пройтись вместе с кем-то по коридорам миров, постичь темные звезды. И пока ты жив, занять одну из своих ипостасей тобой, скрасить свое проклятие… Занять миг длиною в человеческую жизнь в потоке бесконечности моих мучений. Возможно, поэтому. И да, я могу сорвать все вуали, открыть истину. И для этого не нужно подписывать кровью договоры, не нужно продавать свою душу, не нужно приносить в жертву родных, не нужно присягать мне в верности, отрекаясь от Господа Иисуса Христа. Все это – лирика и фольклор. И горькая-горькая ложь. Я – не зло, я – просто философ. Но мне пора. Подумай над моими словами. Подумай, уверен ли ты во всем том, что знаешь и что тебе говорят. До встречи, Марк, если только ты допустишь меня в свою душу. Хотя бы просто поговорить…

– Постой, демон, – попытался задержать того Драгомиров. – У меня есть масса вопросов. Поговори со мной, у тебя же целая вечность.

– Нет, – мягко и грустно улыбнувшись, покачал головой демон. – Нельзя все сразу. Подумай сперва о том, что ты услышал. А я вернусь. Я не бываю глух к тем, кто ко мне взывает. Это моя черта, тоже отрицательная, возможно. Но я приду, я обещаю, – голос умолк, но после паузы зазвучал снова. – И да, воскрешение возможно. И возможно не только словом Божием и колдовством. Твой друг ошибается.

– Постой!.. – встрепенулся Марк, вздрогнув всем телом. Но окрик его услышала лишь пустота.

Силуэт таинственного демона словно истаял в черном воздухе, стоило облаку скрыть молочный свет луны. А когда луна снова обличила свой свет, демона уже не было нигде. И только порыв ночного ветра встревожил ночную тьму…

Сильный, хотя и не грубый толчок в плечо разбудил Марка, и он сперва не понял, проснулся он или еще нет. Сон был врезан в его память до мелочей, и какое-то мятежное, страшное и незнакомое чувство засело в докторе Драгомирове.

Утро было ярким и обещало теплый солнечный день. И день этот нес встречу с загадочным схимником отцом Олегом, двойником Зодчего Теней. По крайней мере, двое надеялись, что встреча эта состоится.

– Отче, – обратился Берсерк к игумену скита Всех Святых. Мирянам вход в монастырь был запрещен, кроме как с благословения настоятеля. – Мир Вашему дому. Помогите нам пожалуйста.

– Да, сын мой, – ответил пожилой монах с полуседой бородой, одетый в рясу. – Господь в помощь.

– Мы ищем схимника, отца Олега, – поведал Тамплиер. – Где можем мы найти его?

– Сын мой, – ответствовал монах, смотря на мир сквозь прямоугольные очки. – Монастырь – обитель смиренных, отказавшихся от всего мирского. Пристало ли мирянам тревожить монахов, а тем более схимников?

– У нас на то крайняя нужда, – объяснил Берсерк. – Это может спасти человеческие жизни. Помогите нам.

– Отец Олег сейчас чинит крыльцо в одном из келийных домов, – указывая рукой направление, сказал монах. – Вон там. Но помните, вы не вправе требовать, если он откажется с вами говорить. Господь вам в помощь.

– Спасибо, отче, – ответил Берсерк, и двое отправились к келийному дому.

Монаха они увидели издалека. Он в одиночку чинил крыльцо, натруженными руками ворочая тяжеленные подпорки. Работал он умело, самоотверженно и не боясь причинить себе боль, посадить занозу или разбить палец молотком; но, тем не менее, такого не происходило. Роста схимник был среднего или немного выше, среднего телосложения, но, видимо, большой физической силы, с достойным, приятным лицом. Темные длинные волосы и борода с усами, как положено, окаймляли лицо монаха.

– Мир вашему дому, – поприветствовал Тамплиер, когда двое подошли со спины. – Вы – отец Олег?

– Да, сын мой, – отозвался тот приятным голосом, опустив рубанок. – Да хранит вас Господь. Вам нужна моя помощь?

– Да, отче, – ответил Берсерк, внимательно смотря на монаха. – Можем мы поговорить?

– Прошу вас, – кивнул отец Олег. – Помочь людям – дело богоугодное.

– Дело такое, – начал Тамплиер. – Видите ли, мы ищем одного человека. Он – Ваш двойник. Однажды одни очень злые люди уже путали Вас с ним. Его зовут Влад Горнчик. Это о чем-нибудь Вам говорит, отец Олег?

– Почему вы пришли в монастырь с делами мирскими? – ответил вопросом монах и положил рубанок. – Это – обитель смирения и покаяния. Место прощения и прошения за всех грешников. Если вы хотите спросить меня о Боге, о грехе и раскаянии, то я всегда выслушаю вас и отвечу на вопросы. Но если вы приходите с мирскими делами – то тут я вам не помощник. Моя жизнь – это схимничество и благоговейная молитва Господу Иисусу Христу. За душу свою и души всех грешников.

– Влад Горнчик – очень плохой человек, – не отступал Берсерк. – Он сделал в жизни столько зла, что демоны уже держат его душу. Но то, что он может сделать – куда более страшно. Вы знаете его? Помогите нам.

– Помочь… – вздохнул отец Олег. – Помочь стать судьями над человеком? Судить по делам его, не ведая, что спасение – во всепрощении, в любви к врагам своим? Для чего нужно это? Зло взамен другого зла?

– Потому что по-другому его не остановить, – глухо и отрешенно прохрипел Берсерк, покосившись куда-то вбок. – И судить я никого не буду, мне просто нужно его остановить, пока он не принес страдания тысячам людей. А судить всех нас будет Бог…

– Страдания… – тяжело проговорил схимник. – Но только через них людям открывается прозрение. Они очищают душу и открывают глаза. Именно страдания есть благо для тех, кто заблудший. А человек не ведает, что творит. И может сотворить страшное зло и ввергнуть душу свою в лоно ада, заблудший в сумраке. Но вот если одна душа многогрешная и порочная прозреет и покается, искупляя грехи свои, тогда душа эта будет выше, нежели безгрешная… Ибо человека создал Бог по образу и подобию Своему. И высшая суть – отказ добровольный и непоколебимый от всякого зла…