Страница 11 из 76
Эмили поспешила одеться, чтоб не проявить эмоций вновь. Она суетливо натягивала пальто, укутывая голову шарфом. В носках все же осталась. Зачем? Чтобы сохранить суррогатное тепло прошедшей ночи, когда в бреду лихорадки ей казалось, что это ее мать Джулия прижимает ее к своей груди. Будто Джулия держит ее на руках, защищая от всего этого мира, от боли, что причиняет ей ненормальная любовь Райли, от издевательств отца, что останутся в памяти навсегда. Будто Джулия так заботливо укутывает ее одеялом и сидит с ней пока она не уснет, как делает это она сама со Скай.
А затем она уходила.
В этот раз, преодолевая стеснение, Эмили произнесла «спасибо». Как только что спасенный утопающий. Сверх вчерашней оплаты, Сазерленд оставила на тумбочке при входе щедрые чаевые.
В любой другой ситуации, Лорна была бы рада подобному жесту от клиента. Но в этот раз все было совсем не так.
Ей было противно. Чаевые оставляют за хороший секс, за улыбку и отсутствие недовольной рожи, грубо говоря за актерский талант, когда проститутка ведет себя так, будто ждала тебя всю жизнь.
Но с Эмили было по-другому. Лорна вела себя абсолютно искренне. Эти деньги, сверх оплаты ей не принадлежат. Она все делала по доброй воле и от души. Она взаправду жалела Сазерленд, не считая это услугой за оплату.
Женщина даже не прикоснулась к деньгам.
Она допивала чай, погрузившись в мысли. Без ревущей девчонки, что в припадке лихорадки пару раз назвала ее «мам», тут стало пусто. Она унесла часть своей боли с собой, а часть осталась у Лорны. Что ей теперь с ней делать? Кому ее подарить, обменять, отдать за даром?
А ведь нашелся тот, кому эта боль нужна, да не за просто так, а за плату. Который оплатил дорогую по их меркам цену, чтоб забрать ее. Но все Лорна не отдала, оставив часть боли себе. На память. Как дань уважения. Как доказательство присутствия Эмили в ее жизни.
Джон Шелби жаждал подробностей. Он их получил сполна. То беспокойство, с которым он сюда шел и слушал все это, теперь приняло другую форму. Оно клубилось и пульсировало, превращаясь в гнев и злость.
Впервые увидев Эмили, Джон сразу заметил нечто такое в ее глазах, что запало слишком глубоко. Он понимал, что такие глаза содержат тайну, возможно нечто большее.
Выслушав Лорну, он сопоставил все увиденное. Это объясняло то украшение на ее шее с крупными камнями, и бесконечно прикрытые руки в складках платья.
Но не объясняло поведения девушки. Зачем ей все это? С какой целью она сублимирует отношения с матерью, проецируя их на проститутку.
— Я знаю, — закурив, обратилась к нему женщина. — Ты пытаешься понять, зачем она приходит сюда?
Джон молча смотрел в пол, упираясь лбом о руки сложенные в замок, что упирались локтями в колени.
— И я отвечу, — продолжила она. — Малышка заменяет этим отсутствие матери в ее жизни. Скорее всего сирота, либо росла только с отцом.
Гангстер тяжело вздохнул. Он не собирался делиться с ней подробностями и родством Сазерленд.
— Я много всякого дерьма повидала в жизни, — делала она новую затяжку. — И скажу одно, такие как она — одиночки, не подпускающие к себе никого на расстояние пушечного выстрела. И тебе будет не просто завоевать ее доверие.
Шелби поднял на нее недоумевающий взгляд. Но ничего не ответил.
— Брось, — грустно усмехнулась Лорна. — Ты влюблен в нее.
— Что ты несешь? — усмехнулся Джон в своей манере, стараясь скрыть то, о чем сам только догадывается.
— Ты отказался провести время с одной из наших лучших девочек, — разъясняла проститутка. — Потому, что увидел ее в холле. Ты заплатил слишком высокую цену, ради одного лишь разговора. И теперь уже больше часа слушаешь, то как эта детка здесь страдает. А твое лицо, твои глаза вспыхивают яростью каждый раз, когда я говорю о том как она рыдает.
Джон встал с кресла, подошел к комоду и достал кошелек. Замок на дорогой коже щелкнул, пальцы вытянули купюры. Он оставил половину ее месячного заработка в качестве чаевых.
— На чай, круассаны и шерсть для носков, — бросил он ей вместо прощания.
Козырек был благодарен за рассказ, за подробности и прочее. Просто сейчас он был в нестабильном эмоциональном состоянии. Что уж говорить о словах благодарности. Томми приучил их к тому, что лучшая благодарность финансовая. Он этот метод и применил.
Накинув пальто и восьмиклинку, Шелби потянулся к дверной ручке.
— Будь добр, — обратилась к нему женщина.
Джон остановился, не решаясь посмотреть на нее.
— Спаси ее, если это в твоих силах, — поджимая губы, попросила Лорна. — С такой добротой в глазах … малышка не заслуживает того, что с ней происходит. Не надо обещать и произносить лишних слов, я все пойму, когда она перестанет ко мне приходить.
Джон ничего не ответил. Он не дает обещаний, которые возможно не сможет выполнить.
Мужчина просто молча покинул ее апартаменты, быстро спускаясь по лестнице.
Он не попрощался с хостес, что пыталась выяснить как у них все прошло.
Шелби просто выскочил на улицу, даже не застегнув пальто. Ему было необходимо освежить голову, остудить тело от гнева, что колотил по ребрам. Он просто пошел пешком, дав одному их своих людей указание отогнать машину.
Шелби просто шел в никуда. Ему было необходимо разобрать по полочкам полученную информацию, проанализировать и решить, что он будет делать дальше.
Воображение рисовало образ заплаканной Эмили, что как побитый котенок сжимается в клубок от страха и отчаяния.
В голубых глазах проступили слезы, которые цыган небрежно смахивал пальцами, сам себя обманывая, что это от ветра.
Впереди было так много вопросов, которые не терпели отлагательств. Мужчина понимал, что действовать надо уже сейчас. С чего начать он пока не понимал.
Но одно он знал точно. Внутри него взошло то самое чувство, давно забытое, спрятанное. Оно борется за жизнь, пробивается сквозь грунт одиночества и цинизма. Просит дать ему взойти.
Козырек не сомневается, но стыдится, будто предает Марту. Но по-другому уже не может.
Он забыл зачем вообще приехал в бордель, когда увидел там Эмили. Ему было не до ебли, алкоголя и прочих утех. Волновала только она.
Он отвалил кучу денег за историю, фигуранткой которой была его девочка.
Теперь его волновало все, что было с ней связано. Теперь его целью стало не только завоевать ее доверие и сердце, нужно было наказать того, кто это с ней делает.
Помочь ей разобраться со странным поведением и походами к Лорне, выяснить причину и избавить от страданий.
Взять над ней покровительство, несмотря на все сказки, что его братья твердят о Райли. Плевать ему, что они близнецы.
Пугает ли его подобное поведение Эмили и странные отношения внутри семьи Сазерленд?
Нисколько.
Он влюблен в Эмили. С того самого момента, как увидел. Он не пытался быть уверенным, просто знал. Понял это, когда увидел в ее глазах надежду, когда она смотрела на него.
Для Джона нет пути назад. Он так решил.
====== Каменные сердца ======
Изворачиваясь и парируя, Эмили избегала атак брата. Девочка была куда лучше в стрельбе, нежели в бою с холодным оружием. Попадая в десять из десяти, ей не было равных, особенно в стрельбе из лука. Это занятие ей очень нравилось, в нем она достигла некоторого успеха. Соответственно близняшка развила навыки точной стрельбы из пистолета или ружья.
Эми обладала великолепным глазомером. Этот ее талант проявился еще в раннем детстве, когда она училась живописи и перспективе.
Райли же досталась скорость и выносливость. Он ловко уворачивался тут же атакуя. Брат предугадывал почти все ее шаги. Он просчитывал движения сестры, сравнивая с предыдущими маневрами. Так он составлял алгоритм ее действий.
Ему было легко сбить ее с ног, доказывая свое превосходство. Эмили не отступала. Девочка отчаянно боролась с его мастерством, ускоряя атаки.
Преимущество Райли было еще в том, что они уже переросли стадию детства и их тела приближались к подростковому возрасту. Мальчик становился выше и крупнее, в то время как Эмили оставалась все такой же миниатюрной.