Страница 43 из 86
— Убери это, — прошу я, но он только ворчит в ответ и крепче прижимает меня к себе. Трей впечатывает меня в ближайшую стену и тянется своими лапами к моей груди, сжимая ее в своих ладонях.
— Детка, ну давай же... Ты захочешь этого, тебе понравится...
Я знаю, что нет.
Когда он нападает на мои губы, я почти не шевелю своими — раз Трей так хочет, он может сделать это со мной, как с куклой.
Соберись, тряпка.
Я не позволю ему так обращаться со мной. Дергаю коленом и со всей силы бью в пах. Мое действие сопровождается диким криком боли и потоком мата из уст Трея.
— Ах ты, тварь!
— Между нами все кончено, — выдыхаю я, оседая на пол. Удар отнял у меня последние силы, и все, что я могу сказать ему напоследок, — это лишь пустая угроза: — Еще раз меня коснешься, сам станешь жертвой моего гнева. Я настрою против тебя всех, и на твоем фоне даже Стоунэм перестанет быть изгоем.
— Сука, — все еще ревет он, не обращаясь ко мне определенно. Из-за кайфа он, может, даже забудет об этом инциденте, но я пока не уверена, что хочу этого. Держась рукой за штаны, парень пятится по коридору, отдаляясь от меня, а я обхватываю голову руками, стараясь сдержать крик, который отчаянно назревает в глубинах моей души.
Опускаю кисти на пол, задевая ими что-то маленькое — пузырек с экстази, который Трей, видимо, обронил, стараясь добраться до моего тела. Ох.
Я слышала, что от наркотиков худеют. Подумать только — пара маленьких таблеточек, и я избавлюсь от своих приступов чревоугодия.
Сжимаю в кулаке пузырек, не намереваясь открывать его. Наркотики кажутся мне чем-то страшным, хоть, порой, я и говорю себе такие фразы, как: "живи моментом" и "в жизни нужно попробовать все".
— Я любила тебя, — вдруг я слышу чей—то женский голос, раздающийся неподалеку. Легкие и тяжелые шаги приближаются наперебой, и в разъяренной парочке я узнаю Мэлани Блэк и ее парня, имени которого я не помню.
Мэл была девушкой не от мира сего, этакой Коул Стоунэм в юбке. Но так сложились звезды, что ни я, никто другой в нашей школе не трогали ее. Кажется, ее парень был не последним местом в школьной команде по лакроссу, что значит, что он был довольно крепким и сильным парнем.
— Ты предал меня! Предал! — кричала девушка, и, должна признаться, я никогда не видела ее такой. Ее лицо исказила гримаса боли, она смотрела на своего парня так, будто хотела взмахнуть палочкой и пустить в него парочку непростительных заклятий.
Коренастый, плотный паренек в ответ на ее истерику только что-то несвязно мычал, как вполне себе типичный мужчина.
— Вот и трахай ее, — вдруг заявляет девушка, и я закатываю глаза, перенасыщенная драмами за такой короткий вечер. Что не так с этой вечеринкой, чёрт возьми? Почему вокруг меня все посходили с ума? Это же моя привилегия.
Сквозь полузакрытые веки я наблюдала за тем, как она отвесила ему оплеуху и, прогнав парня, закрыла руками лицо, чтобы вдоволь нарыдаться.
Мне кажется, что это так глупо — плакать из-за парня. Они приходят и уходят, а твоя честь и гордость остаются с тобой навсегда.
По крайней мере, тогда я была уверена в этом и знала, что еще не родился тот парень, по которому я могу пролить хотя бы одну слезинку.
Девушка опускается на пол напротив меня, занимая противоположную сторону стены, давясь рыданиями. Мне хочется хорошенько пнуть ее, ибо она занимает мое личное пространство. В конце концов, я заняла этот пол первая, и сейчас она мешает мне утопать в собственной никчемности.
Не выдерживая диссонанса в нотах крика девушки, я задеваю ее ногой. Тонкий намек на то, чтобы та успокоилась, но она отрывает голову от коленей и смотри на меня... Лучше бы она этого не делала: черная подводка и тушь растеклись по щекам, превращая девушку в панду; нос стал красным и опухшим, на пару с голубыми глазами.
— Прекрати реветь, глупая, — четко проговариваю я, и она начинает делать это еще громче.
Я затыкаю уши, но спустя пятнадцать минут плача, она наконец—то успокаивается и тихо обращается ко мне: