Страница 37 из 86
— Прекрати! Прекрати!
— Это для того, чтобы хоть немного отрезвить твой ненормальный мозг! — Его голос срывается на крик, и мне даже кажется, что я слышу нотки беспокойства в его голосе. Я только что пыталась его задушить, мы ненавидим друг друга, а он… Беспокоится?
— Из нас двоих более ненормальный — ты. Ты псих, Коул, извращенец, и не спорь с этим.
— Заткнись, я кому сказал. — Его большой палец надавливает на мою нижнюю губу, оттягивая ее. Готова поспорить, моя помада размазалась вокруг рта, и выгляжу я, мягко говоря, не очень. Но Коул сканирует мои губы диким, неистовым взглядом. Так, как будто хочет поцеловать. Наши дыхания вдруг становятся тяжелыми, но я запрещаю себе даже представлять наш поцелуй. — А теперь, послушай меня, Беа. — Он отчетливо произносит каждое слово, и я чувствую, что парень готов взорваться от злости. Его желваки напряглись до предела, а зубы были сжаты, как стальные ставни. — Я еще не наигрался с тобой. Поэтому ты спрыгнешь только тогда, когда я этого захочу.
Я выдохнула, чувствуя его власть над собой. Он грубо перевел свои руки на мои запястья и сжал их до невыносимой боли. Не удержавшись, я вскрикнула.
Он потащил меня за собой, сжимая все сильнее и сильнее, пытаясь подавить мою волю. Я уперлась, схватилась за поручень дамбы, как ненормальная, не желая больше играть в его игры.
— Отпусти меня. Отпусти, Коул, — почти молю его я, но он остается непреклонным.
— И это случится тоже, когда я этого захочу. — Он тянет все резче, и вот мы уже идем по грунтовой дороге обратно к нашим машинам. Он толкает меня внутрь салона и обходит автомобиль — Cadilac Escalate, — намереваясь сесть за руль. Когда я слышу звук закрывшихся дверей, подскакиваю на месте, понимая, что это все.
— Куда ты меня везешь?
— Конечно в братство. Ты думаешь, я забуду о твоей вольности сегодня в ванной? — Он с возмущением фыркнул, напрягая руку на руле. Мои веки затрепетали, когда я пригляделась к вздувавшимся венам на его руках и рассмотрела его татуировки при свете дня.
Скорпион обвивал его предплечье, а чуть выше, перемешиваясь с абстрактными линями, вырисовывался компас без указаний сторон света. Вместо этого на компасе были отображены два непонятных мне знака, о значении которых я даже не догадывалась.
— Отвези меня домой. — Я сложила ноги на приборную панель, только сейчас понимая, что мои каблуки остались около парка, не говоря уже о машине.
— Убери ноги с панели, — проворчал Коул, с укоризной глядя на меня. Я заметила, что теперь кружевные чулки видны из—под платья, и хотела было одернуть его, но это уже открылось взгляду Коула.
— И не подумаю.
— Я трахну тебя до звона в ушах, сука, — процедил он, ускоряясь на зеленом светофоре.
Я побелела — прекрасно видела это в одном из боковых зеркал, — но все еще пыталась собраться с духом.
— Ты и твои мерзкие выходки у меня вот уже где. — Я показываю двумя пальцами на горло и завершаю в сердцах: — Да делай ты что хочешь, кретин!
— Урод? — Он останавливается, со скрипом притормаживая у особняка. — Вот я и буду делать все, что хочу. Сейчас я хочу кое—чего, на что, я думаю, способны твои алые губки.
Зарывшись в отчаянии, я потянула на себя дверную ручку, но все было плотно заперто. Коул открыл дверь со своей стороны, а потом вызволил меня, схватив за ворот платья. Черт, опять.
— Дома никого нет. А то пришлось бы волочить тебя через черный вход, — объявил он, будто от этого мне станет легче. Я хотела податься в бега, но поняла, что это не имело смысла: Коул был очень сильным, действительно сильным. И мои рывки и попытки освободиться только больше злят его или радуют.
Он проносит меня по холлу, который я вижу в последнее время так часто, что тот уже почти стал моим вторым домом. Я уже послушно следую за парнем, сетуя только на почти босые ноги: я отбила себе все пятки, если не расцарапала уже подошвы в кровь.
— Коул, успокойся! — Из моих губ вырывается крик, когда мы вновь оказываемся в уже до боли знакомой мне комнате. На этот раз свет здесь настроен так, что я более—менее различаю обстановку. Но сейчас все мое внимание сосредоточено на Коуле, и я не намерена просто брать и плясать под его дудку. — Зачем тебе все это? Зачем, ответь мне...
— Мне нра—ви—тся. Для меня это замена кайфу, — просто отвечает он, пожимая плечами.
Я наконец—то окончательно прихожу в себя после побега к дамбе. Подумать только: я бы могла сейчас плавать на дне реки, находясь без сознания. Коул спас мне жизнь… Но он не получит за это ни слова благодарности. Он сделал это для того, чтобы уничтожить меня медленно и мучительно, так что еще неизвестно, какой вариант развития событий считался для меня помилованием.
Я гляжу на Коула, замечая, что его волосы все еще слегка мокрые — они выглядят темно каштановыми и спадают на его лицо, прилипая ко лбу. Рубашка и чиносы или брюки, в которых я уже привыкла его видеть, заменены на черные спортивные штаны и белую футболку с эмблемой группы Guns N’ Roses. И почему я замечаю это только сейчас? Мне вдруг становится обидно за то, что парень носит символику моей любимой группы. В моей гардеробной отведена целая тайная полка для подобных футболок — прячу, чтобы Элина не нашла «этот кошмар» и не сожгла его на костре во имя платьев от Prada и Gucci.