Страница 14 из 17
— Ты несколько минут назад, была не против переспать с этим "уродом". — Бекка опустила свой взгляд в пол, и я примерно знал, что она сейчас чувствует. — К счастью, у тебя будет такая возможность. Только все будет по моим правилам. Для начала, я тебя хорошенько помучаю.
Она молчала, прикрыв глаза, пытаясь собрать остатки своей гордости. Хотя, она обладала гордыней — один из семи страшных грехов, на которые способен человек.
Как только она вошла в зал, я ощутил прилив энергии, будто подсоединился к своему новому источнику, из которого буду черпать силы.
Я не знал, узнает ли она меня — но Ребекку точно было трудно с кем—то спутать.
Я буду для нее новым лицом, парнем, тенью ее прошлого. В то время как я следил за ней все эти годы, все ее проступки были у меня на ладони.
Облокотившись на черные перила, продолжая стоять в тени, заметил ее. Бекка стояла в гордом одиночестве, что было совершенно на нее не похоже. Каждый из моих "братьев" то и дело норовил оглядеть ее вызывающее платье и заглянуть в глубокое декольте, обнажающее добрую часть груди.
Она никогда не была стеснительной хорошей девочкой, и, думаю, самое время преподнести ей пару хороших уроков.
Ее иссиня—черные волосы были заплетены в узел на затылке, а перчатки до середины плеча добавляли ей таинственности (как она думала).
Бекка считала себя эталоном красоты, и почти все в этом зале согласились бы с ней. Что касается меня... Я считал ее уродливой прогнившей дрянью.
Утешением для нее может быть только то, что себя я считал точно таким же.
— Я уйду отсюда немедленно, и, давай, на этом ты оставишь меня в покое, — просто попросила она, меняясь на глазах. Кто бы мог подумать, что местная королевна так быстро сдастся и превратиться в тряпку. Я—то думал, наша игра будет несколько интереснее. А она уже готова сдать позиции. Неужели так испугалась того, что я все знаю?
— Нет, — отрезал я и достал розу из вазы, что стояла на ближайшей тумбочке из красного дерева. — Я не хочу покоя. Я хочу мести.
— Ты не расскажешь никому! У тебя нет доказательств... Тебе никто не поверит! — Она сжала руки в кулаки и вновь посмотрела на меня своими темно—карими глазами — чайными, глубокими.
Даже тогда я наблюдал за ней. Но не только физическая красота привлекала меня на этот раз — я хотел обрести в ней соперницу, равную себе. Я желал, чтобы она мучилась, но не хотел, чтобы сдавалась.
Покажи мне характер, Беа.
Если бы у меня не было такого мощного компромата на нее, она бы давно попыталась меня раздавить, но сейчас все козыри в моих руках. А Бекка довольствовалась жалкими двойками из колоды.
— Ты уверена, что их нет? — все так же холодно спросил я, касаясь лепестками синей розы ее приоткрытого декольте. Она вздрогнула, словно беззащитная жертва, но, тем не менее, не отвела от меня пристальных глаз.
— Что мне нужно сделать? — тихо спросила она, в очередной раз показывая мне, что девушка полностью в моей власти. Она настолько боится, что правда раскроется, и этот страх разгорается в ее глазах все с большей силой.
Она станет моей рабыней, если я этого захочу. Любое желание. Порочная, открытая, но только для меня.
Это будет незабываемое лето.
Ребекка
Синяя роза заскользила по моей груди с еще большей уверенностью, и я отступила назад, понимая, что за мной лишь тупик — стена, обитая деревом. Я огляделась по сторонам: многие давно потеряли к нам интерес, почти все члены братства нашли себе девушек, доступней меня, и перестали караулить наше общение с Коулом.
Я вдруг почувствовала себя такой беззащитной. Ужасное разрушающее чувство — я будто двигалась по лесу, состоявшему из кромешной тьмы.
— Для начала, ты будешь танцевать. — Он сделал шаг ко мне, и я заметила, как напряглись его скулы, будто за этой фразой он скрывал что-то большее.
— Что танцевать? Для тебя? И это все? — почти с облегчением выдохнула я, достигнув спиной стены.
— Это ты узнаешь сегодня, когда вернешься в свою комнату. Я оставил для тебя подарок. — Он подобрался ко мне еще ближе, и вот между нами было расстояние, которого не хватило бы даже на стебелек от розы.
— Хорошо. Всего—то? — Я не собиралась сдаваться. Он не посмеет манипулировать мною, чертов сукин сын.
Хотя, кого я обманываю? Он уже это делает.
— Не для меня. Для всех нас. Мы будем очень рады полюбоваться твоим телом... Все вместе. — Он приоткрыл рот, и моя душа ушла в пятки после произнесенных Коулом слов.
Он шутит. Пожалуйста, только бы он шутил.
— Только представь: одно мое слово, и ты ублажишь любого в этом зале. — Он самодовольно усмехнулся, подарив мне очередной приступ ненависти.
— Этому не бывать...
Его рука упирается в стену над моей головой, а другая плотным кольцом смыкается на моей шее.
Я стараюсь усмирить свое быстрое дыхание, но грудь не слушается меня.
Его взгляд уничтожает, будто парень наделен силой сжигать одним лишь им. Серые призрачные глаза с черной каемкой вокруг радужки устремлены вглубь моего тела.
— Ты будешь слушаться меня. И ты сделаешь это. — Тон его голоса — переплетение льда и равнодушия. — Или тебе слабо?
— Это слишком, — шепчу я, чувствуя, как Коул вжимает меня в стену силой своей воли, даже не прижимаясь ко мне. — Я не буду этого делать.
— Сделаешь. — Я уверена, что в этот миг он оставил синяки на моей шее. Коул схватил мой подбородок большим и указательным пальцами, непреклонно прошипев: — Сделаешь, и еще как.