Страница 19 из 25
– А почему камеры оказались там, где они оказались? – задал вопрос Дайра, доставая компьютер и выводя на экран модель земной поверхности с пометками положения камер. – Давайте рассмотрим их траектории. Первой от корабля отделилась твоя камера, брат Нуаша. Она упала вот здесь. Затем твоя камера, брат Эйсабу, приземлилась вот тут. Моя камера приземлилась вот здесь, а последней приземлилась камера адмирала вон там.
– Да вы, братья, огромный путь проделали, – удивился Нуаша. – Да ещё и через море перебрались. Как же вам удалось преодолеть такое расстояние по воде?
– На плоту, – коротко ответил Дайра. – Два раза пытались. Сначала нас вынесло обратно, и лишь на второй раз удалось.
– Я грёб всю дорогу, не покладая рук, – добавил Эйсабу. – Без моих стараний мы бы никогда не переплыли пролив!
– Итак, если корабль разбросал камеры на такое огромное расстояние, значит, мы можем определить, с какой скоростью и на какой высоте он двигался, исходя из траекторий самих камер, – продолжал Дайра. – Он пришёл во вращение, когда в него попал глубинный снаряд.
Бормоча свои выводы, Дайра сопоставил траектории камер, полученные от них самих. Соединив их точки старта, он получил изломанную линию, сгладив которую и продолжив до поверхности Земли в соответствии с её притяжением и сопротивлением атмосферы, он получил круг в Южно-Китайском Море у побережья будущего Таиланда.
– Останки корабля должны залегать вот здесь, – показал он экран друзьям. – Первым делом мы направимся туда, я нырну на дно, найду корабль, и сниму с него оборудование, которое нам может понадобиться.
– Боюсь, что на использование спасательного оборудования был наложен запрет, – заметил Нуаша. – Именно поэтому камеры не стали нас выпускать.
– А я не позволю нашему адмиралу погибнуть просто из-за того, что где-то, на другом краю галактики, бюрократы занесли в систему своё решение, – подумал про себя Дайра, а вслух ответил: – Никто и не узнает. Я перенастрою его на пониженную мощность, и сигнал не распространится далеко в атмосфере. Нам же нужно только, чтобы он распространялся в пределах прямой видимости, от силы километров на пять-десять.
– Может и сработает, – ответил Нуаша. – По крайней мере, попробовать стоит. Уж я-то тебя, брат, не выдам.
– И я тоже, – вмешался Эйсабу. – Если мы втроём будем горой стоять друг за друга, то всё у нас получится, и ничего нам за это не будет.
– Это про горой и втроём ты точно подметил, – ответил Дайра, смеясь. – Давай, тогда, не забывай, что и свою долю работы тебе тоже надо делать, ладно, брат?
– Да ты же знаешь, – возмутился тот. – Я от работы никогда не отлыниваю!
– Это точно, никогда, – смеясь, ответил Дайра. – Ни разу ещё не отлынивал.
Определив свою новую цель, они двинулись в обратный путь и, спустя полгода, оказались на побережье Южно-Китайского моря, напротив того места, где должен был приводниться их корабль.
– Где-то здесь, от самого берега и до горизонта вдаль, а справа от того мыса и налево вон до того, на дне может лежать корабль, – объявил Дайра. – Как мы станем его искать?
– С воздуха, наверное, он был бы заметен, – развёл руками Эйсабу. – Но по воздуху летать мы не умеем. Надо было одного из нас птицей сделать.
– Значит, надо заглянуть под воду, – ответил Нуаша. – Плавать-то мы можем.
– Если просто так плавать, уйдут годы, если нас никто не съест, – ответил Дайра. – Нужно построить плот, на котором мы будем челночить по морю и смотреть под воду через раструб, а когда найдём корабль, то будем с него нырять. Ну я буду.
Необходимость рубить, таскать и связывать брёвна в плот не сильно обрадовала Эйсабу, но он не хотел показаться лентяем, и все трое принялись за работу. По крайней мере, в джунглях у берега было полно сочных листьев, побегов и даже фруктов, и он не жаловался на голод. Через несколько недель у них был готов плот с большими парусом и вёслами. Потом пришлось ждать ещё два месяца, чтобы сильный ветер с континента утих, иначе он вынес бы их далеко в океан. Они привязали на длинной верёвке большой камень в качестве якоря и отправились в море, сменяясь время от времени между вёслами и наблюдением за морским дном. Каждая треугольная или квадратная тень под водой казалась кораблём, и, даже после длительного разглядывания дна, Дайра пришлось не один раз нырять, только чтобы вернуться на поверхность ни с чем.
По вечерам, когда все трое возвращались на берег, Дайра потихоньку строил лодку.
– Зачем она тебе? – спросил однажды Эйсабу. – У нас же есть плот.
– На всякий случай, – ответил тот. – Пусть будет.
И случай наступил, когда в высокий прилив плот приподняло над пляжем, а потом поднялся ветер, плот оторвало от вбитого в берег столба и понесло в океан. Эйсабу проснулся и не увидел плота. Он тут же разбудил друзей. Потеря плота не была катастрофой, но строить его заново не хотелось. Дайра влез на большое дерево у берега и с него разглядел плот среди волн в километре от берега. Прыгнув в лодку, он поплыл вслед. Друзья видели, как его лодка исчезла за гребнями волн, и ждали его возвращения. Ветер всё дул с берега, и ни Дайра, ни плота не было видно. Прошёл день, и солнце начало клониться к закату. Скоро наступил бы вечер, а за ним ночь.
– Если его далеко отогнало ветром от берега, то он не будет знать, куда возвращаться, – заметил Нуаша, – Нам надо что-то делать.
– Ночью только огонь можно увидеть, – ответил Эйсабу. – Но если мы разведём огонь на пляже, то его не будет видно издалека.
– Значит нужно развести его высоко над пляжем, – предположил Нуаша, – Вот только как?
Он оглядел джунгли и сказал: «Нужно как можно скорее сделать несколько очень высоких факелов. Нам понадобятся сухой хворост, высокие стволы и столбы, к которым их привязывать».
Друзья бросились в джунгли. В этом влажном климате трудно было найти что-то сухое. Пробегав с час, оба выбрались обратно на пляж и остановились, чтобы перевести дух.
– Спеши вон на тот мыс! – вдруг сообразил Нуаша. – Разжигай там костёр. Его будет видно издалека. А я, тем временем отправлюсь к мысу с другой стороны и разожгу костёр там.
Они бросились в разные стороны по пляжу. Запыхавшись, Эйсабу взобрался на свой мыс через джунгли, потому что с пляжа туда вели лишь высокие скалы. Наверху действительно нашлись сухие кусты и деревья, и он наломал их целую кучу, чтобы хватило на всю ночь. Он спешил и всё время поглядывал на закат и на мыс далеко на юге, куда убежал Нуаша. В сумерках там появилась яркая точка, а потом она разгорелась, и стало видно, что это был костёр. Эйсабу разжёг свой и принялся расхаживать из стороны в сторону, потому что просто сидеть и ждать он не мог.
Ночью ветер стих. В наступившем почти полном штиле был слышен ослабевший плеск волн, а из джунглей доносилось оглушающее пение цикад и ночных птиц. Где-то неподалёку рыскали хищники, и Эйсабу время от времени слышал их рычание, но к костру они не приближались. Когда прогорели первые сухие стволы, и образовались угли, он наломал стволов побольше и подбросил их в костёр, чтобы они горели всю ночь, а сам улёгся рядом. Его глаза слипались, и через некоторое время он уснул.
На другом мысе Нуаша всю ночь не спал и подбрасывал в костёр дрова. Когда рассвело, он увидел на пляже плот. Со всех ног он бросился туда и нашёл там крепко спящего на берегу Дайра, который вынес якорь далеко на берег и положил его между двух стволов деревьев. Нуаша тоже прилёг поспать. Оба проснулись от голоса Эйсабу, когда, спустя несколько часов, наступил день.
– Ну и разволновался же я, а вы тут спите! – сказал он, когда оба проснулись. – Брат, рассказывай, что с тобой приключилось!
– Когда я догнал плот в лодке, ветер продолжал относить меня в море, – ответил тот. – Я перевернул лодку на плоту, чтобы она замедляла меня как можно слабее. Сам я принялся грести к берегу, как мог, но это лишь слегка замедлило его движение. Когда стемнело, ветер стих, и я заметил две яркие точки в темноте. Догадавшись, что это вы подаёте мне сигнал, куда плыть, я продолжил грести и грёб всю ночь, а добрался до берега, только когда рассвело.