Явление прекрасной N

На экране пошли титры, серия закончилась на самом напряжённом моменте. Кайса поднялась, сладко потягиваясь. И Тима, спрыгнув на пол, выкинул вперёд лапы, выгибая спину. Они вдруг стали очень похожи: Кайса и недавно приобретённый кот.

— Какой? — удивилась Кайса.

У Гордея засосало под ложечкой. Жена притворяется. Явно понимает, о чём он спрашивает.

— У тебя только один перстень на пальце, — кивнул Гордей. — Там, где было обручальное кольцо. Сейчас обручалки нет, вот я и интересуюсь.

Он же ещё несколько дней назад собирался спросить Кайсу о кольце. А сейчас… Чёрт побери, оно показалось Гордею таким знакомым!

— Давай найдём в интернете следующую серию, — предложила Кайса. — Посмотрим на твоём ноуте. Сериал прошлогодний, наверняка где-то полностью выложен.

— Почему ты не отвечаешь на мой вопрос? — игла в сердце шевелилась, наращивая амплитуду.

— Разве не интересно, что дальше? — Кайса склонила голову к плечу и быстро облизала острым язычком тонкие губы. — Да ладно тебе. Кольцо и кольцо. Купила. У меня на золото появилась аллергия. Очень чесалось.

— Кайса, — медленно подбирая слова, произнёс Гордей. — Ты не купила его. Это перстень моей мамы. Прости, не хотел тревожить, но… Я когда-то давно подарил его Нире.

Сейчас он окончательно уверился: это тот самый перстень. Хотя Гордей не видел его много лет, но игла в сердце не дала бы ему ошибиться.

Когда Гордею исполнилось четырнадцать, мама подарила ему женское кольцо. Он растерялся, не понял:

— Мам, ты чего?

Неловко было обсуждать подарки. И Гордей, как воспитанный мальчик знал это, но такой презент — это слишком.

— Он же женский…

— Вот именно, — мама улыбнулась загадочно. — Ты получишь паспорт в этом году, а значит, будешь полностью отвечать за свои поступки.

Так же, как и отец, мама считала главным в жизни слово «ответственность».

— А кольцо-то женское причём? — Гордей начинал смутно догадываться, откуда ветер дует, но ещё не понял наверняка.

— Когда кто-то придёт в твоё сердце, подари своей избраннице это кольцо.

— Как женитьба что ли? — буркнул Гордей. — Зачем мне сейчас думать о таком?

— Нет, — мама покачала головой. — Это не о штампе в паспорте. Девушек много, а кольцо у тебя только одно, как и сердце. Будешь волей-неволей внимательно выбирать спутницу жизни. Лучше понимать, что истинно, а что — временно и преходяще. Это убережёт от многих неправильных поступков. Перстень я получила от твоей бабушки, мамы отца. Он очень ценный, Гордей. Единственное, что осталось от дедушки, который погиб ещё до рождения твоего папы.

Гордей, нисколько не сомневаясь, подарил перстень Нире. Через год, тоже на день рождения. Серебряный перстень с зелёненьким камушком, с завитушками по краям. Он рассмотрел каждую загогулину очень внимательно, когда вертел в руках перед актом дарения. Гордей точно знал, что больше никогда и никому, кроме Ниры, не захочет отдать семейное кольцо, но всё-таки мальчику было страшновато. Сам момент: вот Гордей протягивает подарок с какими-нибудь словами поздравления, казался невыносимым. Он готовился к нему, произнося речь кусочку серебра, мерцающему на ладони.

Нира приняла подарок снисходительно, даже несколько холодновато. Но Гордей случайно подсмотрел после, как она рассматривала растопыренную ладошку, на которой блестел перстень. Думала, никто не видит, и Гордей не сказал, что стал свидетелем этого искромётного и искреннего счастья, которое так редко выражало лицо Ниры. Но и сам захлебнулся тогда от невероятной, невысказанной радости: Нира приняла и кольцо, и его сердце. Одно единственное и на всю жизнь.

С тех пор в нём царил уверенный покой. Как бы они ни подначивали друг друга, какими бы равнодушными ни казались, кольцо на пальце Ниры всегда словно говорило: «Всё временно, ссоры и примирения, я останусь главной и незыблемой связью между вами».

Перстень был на Нире и в тот вечер, когда Гордей последний раз видел её.

— Кайса, — повторил он. — Откуда у тебя этот перстень?

Она опустила глаза и пробормотала:

— Вот же чёрт…

— Кайса!

— Ладно, ладно, — сказала она, зачем-то пятясь к выходу из гостиной. — Мне его подарила Нира. На память.

— Что?!

— Гордей, не злись, она и в самом деле подарила мне. Сама. Я не хотела тебе говорить, но… Я виделась с Нирой в «Лаки» около месяца назад. Когда она… Когда она вернулась. На открытии бара. И я тебя видела там.

— Почему мне ничего не сказала? — взревел Гордей.

— Ну, ты бы мог подумать, что это я убила её. Или Полина. Или Облако. У всех, как оказалось, имелись причины убрать с пути Ниру Эльман.

— Ты сошла с ума? — переспросил Гордей, не веря своим ушам. — Предположим, Облако затевала тогда пакость и сейчас испугалась, что о её непристойном поведении узнает кто-нибудь, но… Это случилось так давно, и все были такими зелёными… А уж вам-то с Полиной, к чему брать такой грех на душу?

Гордей не стал уточнять, что со смертью Ниры вообще всё ужасно непонятно.