Страница 7 из 140
Но устыдился, похвалил себя за то, что промолчал. Вся жизнь его — сбежавшее молоко…
— Ты же знаешь, что…
— Хватит! — прут в голове провернулся два раза.
Гордей пошёл на кухню, выпил сразу две таблетки нурофена. Заварил в термосе чая покрепче, рубашку застёгивал уже на ходу. Натянул через голову колючий, но очень тёплый свитер. Его придётся снять перед вызовом, к больным нельзя — шерсть, но можно погреться несколько блаженных минут, пока неотложка несётся по улицам города.
— Гордей! — Кайса следовала за ним со старым скатанным трико в руках.
Он уже почти собрался, какого чёрта носить за ним дедовские кальсоны?
— Я беспокоюсь за тебя…
От звука её голоса железный прут провернулся в затылке снова, Гордей чуть не застонал. Жизнь — сбежавшее молоко, рвотные массы, липкий пот испуганных пациентов, пмс жены… Он не глядел на Кайсу, когда, не сдержавшись, произнёс:
— Конечно, работа, например, пластического хирурга оплачивается лучше. Но, согласись, уже несколько поздно…
— Нет, Гордей, не поздно, — в её голосе загорелось воодушевление, — мы можем уехать отсюда, давно уже пора уехать из этого бесперспективного города…
Он знал, почему Кайса всё время хотела уехать. Дело было вовсе не в бесперспективности. И даже не в его работе.
— Хватит! — это рявкнул не Гордей, а тот прут, что ворочался в затылке. — Заткнись! Уезжай, если хочешь! Прямо сейчас!
Он швырнул связку ключей. Она тяжело бухнулась на пол, не долетев до Кайсы.
От хлопка двери что-то в коридоре сорвалось и зазвенело вслед за ключами. Наверное, одна из тех весёленьких картиной в рамке, которые Кайса зачем-то развесила в тёмной прихожей.
Гордей считал до ста, стараясь успокоиться. Он спустился уже на второй этаж, когда стало стыдно: «Это у Кайсы месячные или у меня?». А, может, просто начал действовать нурофен.
На первом этаже запиликал мобильный. Если Кайса скажет, что была не права, затеяв этот разговор в самый разгар напряжённой смены, он, пожалуй, извинится.
Но звонил Мика, и голос его сразу очень не понравился Гордею. Уже начальное «Как сам?» звучало наигранно.
— Мика, — ухнул Гордей, — кокетничать будем после. Я на смене. Если что срочное, давай без предисловий.
И тогда Мика, тяжело вздохнув, выдал:
— Ночью видели свет в окнах «Лаки»…