Страница 57 из 140
— А боялась-то почему? — заинтересовался Гордей.
— Кто ж его ведает? Она часто вспоминала… И знаете… Извините, как вас?
— Гордей, — по привычке представился Алексей Гордеев.
— Илья, — в тон ему ответил вдовец. — Илья Заволоцкий. Приятно…
Он прервался на мгновение, потому как: где уж приятно-то?
— В общем, Наташенька постоянно Яругу вспоминала. Вот мы десять лет прожили, и всё это время…
— Подождите… — удивился Гордей, вспомнив, что говорила Нира.
Она стала Натальей Заволоцкой восемнадцать лет назад, по её же словам.
— Почему десять?
— Как познакомились, так и поженились, — Илья не понял. — Несколько месяцев встречались, а потом расписались. А что не так-то?
Не стоило полагаться на то, что наплела им Нира. Ни единого слова правды в её рассказе.
— Да нет, это я так… О своём. Продолжайте.
— Я могу свидетельство о браке предъявить, — сказал всё ещё удивлённый Илья. — Вот же оно.
И прежде, чем Гордей остановил, вдовец залез в папку, которую держал на коленях, и стремительно выхватил из неё бумагу с водяными знаками. И в самом деле. Дата регистрации брака стояла именно десятилетней давности.
— Да зачем мне сомневаться? — он отмахнулся от бумажки, которой вдовец махал у него перед носом.
Прозвучало так, словно: «зачем мне вообще знать об этом», и Илья пришёл в себя, сконфузился.
— Извините, мне тут таблеток прописали, я от них немного того… Торможу, в общем...
Из папки вылетели ещё какие-то документы, среди них — фотография. Гордей нагнулся, чтобы помочь собрать, невольно потянулся к фото. Брюнетка в синем платье, высокая, худощавая и довольно симпатичная, но, как он и предполагал, — вовсе не Нира.
— Это ваша жена? — Гордей вернул Илье бумаги и фото, а спрашивая, уже знал, что тот ответит.
— Наташенька, — кивнул тот. — Два года назад, в нашем парке.
За спиной у Натальи Заволоцкой и в самом деле буйствовала зелень.
— Вы в этом парке познакомились? — спросил Гордей из вежливости.
— Нет, — расплылся в улыбке Заволоцкий. — В больнице. Мне аппендицит вырезали. И Наташенькиному начальнику. Мы в одной палате лежали, а её с делегацией отправили его проведать. Ну там бананы, яблоки, пожелания скорейшего выздоровления, все дела…
— Десять лет назад? — уточнил ещё раз на всякий случай Гордей.
Илья кивнул:
— Чуть больше. Мы где-то полгода встречались после того, как меня выписали. Я её сначала-то и не заметил. Тихая такая стояла у стеночки, мышонок ласковый.
«Точно не Нира», — подумал Гордей. — «Ниру нельзя не заметить. Даже когда она тихо стоит у стеночки. А уж ласковый мышонок — явно не про неё».
— Кем работала… ваша жена? — спросил он.
— Контора строительной фирмы, — ответил Илья. — В отделе развития.
Гордей чувствовал, как ему приятно вот так, словно ничего не произошло, говорить о ней.
— Извините, — вдруг сказал Заволоцкий. — Я хотел спросить ещё раньше, но как-то не до этого было… У Наташеньки на безымянном пальце левой руки перстенёчек имелся. Она его, сколько помню, никогда не снимала. И даже когда пальцы с возрастом немного распухли, отдала в мастерскую, чтобы расширить. Он простенький, перстенёчек, серебряный, с зелёненьким камушком… С такими колосками-завитушками по краям, видели?
— Нет, — немного подумав, ответил Гордей. — А вы спрашивали у санитаров? В этом отделении обычно порядок, случаев воровства у…
Гордею не хотелось произносить слово «труп» в присутствии близкого.
— У клиентов тут не воруют, — замявшись, закончил он.
Тот покачал головой.
— Я о перстенёчке только недавно вспомнил. Понимаете, единственная вещь, которая всегда была на Наташеньке. Как бы… Часть её. Но, кажется, никто не видел…
Гордей сочувственно хмыкнул.
— Попробую что-нибудь узнать, — пообещал он вдовцу. — На всякий случай оставьте мне номер телефона. Вдруг получится. И…
Он неожиданно понял:
— Скорее всего, нужно заявить в полицию. Потому что если что-то пропало, то может быть…
Гордей хотел сказать «насильственная смерть», но поостерегся. Заволоцкий уже с готовностью диктовал ему номер телефона. Пусть мужик спокойно простится с женой, похоронит, придёт в себя.
— Я обязательно свяжусь с вами, — торопливо попрощался Гордей, увидев, как засуетились санитары на входе.
Кажется, подъехал заказанный катафалк.
Гордей с некоторым мистическим содроганием подошёл к гробу, проверил, плотно ли закрыта крышка, и позвал Эда и Мику. Те вошли в морг, всё ещё сторонясь друг друга, но оба одинаково неуклюже, неестественно вытягивая шеи и выпрямляя спины.
Взялись с четырёх сторон за покрытый лаком ящик.