Страница 29 из 140
Кайса постояла немного, утихомиривая расколотившиеся сердце. И пошла дальше, обрадовавшись, когда коридор вдруг резко изменил монотонное направление. Прощупав руками выгнувшуюся стену, нырнула в поворот. И сразу услышала голоса. Так чётко, словно говорили рядом с ней.
— Ты просто трусишь, — произнесла женщина, и Кайса, тут же узнав Ниру, бросилась вперёд.
— Я не собираюсь участвовать в этой собачьей свадьбе…
Кайса резко остановилась. Говорил Гордей.
— И чего же ты хочешь?
— Прекрати вести себя, как сука в течке, — твёрдо сказал любимый мужчина Кайсы.
И не только.
— Ты слишком правильный, — голос Ниры звучал печально, кажется, она совсем не рассердилась на «сучку», — знаешь об этом, да? Гордишься? Но ты делаешь своей правильностью так больно…
— Не провоцируй…
— Гордеев… Скажи всего одно слово. Одно слово, Гордеев, и я…
Коридор погрузился в напряжённую тишину, только тяжёлое, прерывистое дыхание раздавалось, казалось, прямо под ухом Кайсы. Потом Нира жалобно вскрикнула и тут же следом глубоко вздохнула.
— Прекрати, — сказал Гордей зло. — Мы не будем этого делать здесь. И вообще не будем до тех пор, пока ты не прекратишь так себя вести.
Шорох удаляющихся шагов. И другие, уже мужские, более тяжёлые. Гордей и Нира куда-то ушли.
На Кайсу сразу упала музыка. Она теперь ясно слышала, в какой стороне звучит дискотека, протянула руку. И невидимая дверь открылась, ослепив светом и блеском.
Кайса вывалилась в зал, почти упала, но хоть и с трудом, но всё же удержалась на ногах. Яркая, пёстрая масса вокруг неё колыхалась, изгибалась, потела и выкручивалась. Никто не обращал на девочку никакого внимания, и Кайса успокоилась.
«Нира…», — думала она, пробираясь среди вихляющихся тел. — «Приставала к Гордею»
Зло переполняло. Пока Кайса просто чувствовала искры, которые летали между этой парочкой, всё можно было списать на «показалось». Если показалось, то остаётся надежда. Но стать свидетельницей… И злилась Кайса вовсе не на то, что Нира собиралась сделать с Гордеем запретное… Жар хлынул в низ живота, совсем как от прикосновения незнакомца в коридоре.
Нет. На самом деле натянутая нить от Кайсы к Гордею вибрировала вполне ясно: тот, кого она боготворила, безумно хотел сделать ЭТО с Нирой. И отказался только потому, что любил и берёг. ОЧЕНЬ. И злился так сильно поэтому.
Она пыталась найти Гордея в зале, но в этой чехарде все лица сливались в одно. Только Ниру вдруг заметила Кайса и решительно направилась к ней. Девушка что-то торопливо сказала высокой барменше, и та протянула ей ворох бумажных салфеток.
Кайса дёрнула Ниру за рукав, а когда Фея ночи удивлённо оглянулась, выпалила:
— Гордей велел передать, что ждёт тебя в тополях напротив входа. Он… передумал.
Нира, только что прижимавшая к носу окровавленную салфетку, вдруг стала такой счастливой. Она даже не спросила, почему тот сам не вернулся, зачем ждал на улице и с какого перепуга послал именно Кайсу…
Гремело, опьяняя, «синий-синий иней». Кружился над головой дискошар, разбрасывая искры-брызги.
«Чтоб он вам всем свалился на голову», — вдруг пожелала Кайса.
На самом деле она хотела, чтобы шар свалился на голову ей самой. Отшибая в памяти всё, что случилось этим вечером. Кайса не могла заснуть в эту ночь.
А назавтра, за полчаса до того, как все узнали, что Нира пропала, Ритка пришла на предэкзаменационную подготовку с огромным фингалом под глазом. Наверное, общая тайна сплотила их, потому что Облако, поймав взгляд Кайсы, вдруг доверительно шепнула:
— Брательник, сука. Сказал, чтобы я больше к нему с тупыми девчачьими разборками не лезла…
Узнав Ритку Облако получше, Кайса поняла, что та была не злой. Равнодушной, как природа. Двойные смыслы придумывает человек, природа же сама по себе прямолинейна и бесхитростна. Как Ритка Чугуева. Которую, в первую очередь, волновала продуктивность и целесообразность окружающих процессов. Тогда, восемнадцать лет назад, она не желала зла Нире. Просто убирала препятствие, по её мнению, мешающее естественному ходу вещей.
Никакие фотки не появились, а когда по всем местным каналам замелькала фотография Ниры, которую искал весь город, Кайса, набравшись смелости, спросила Облако:
— Это твой… брательник с пацанами… что-то сделали с Нирой?
Ритка зло шикнула на неё:
— С дуба рухнула? Они и не приехали тогда, не смогли. Только если, сука, хоть слово кому пикнешь…
Подняла кулак к носу Кайсы, но вдруг разжала ладонь и испуганно оглянулась:
— Если кто узнает, что мы собирались сделать, на брательника всех собак повесят. А у него и так уже… Ходка.
Через несколько дней стало известно, что маньяк-рецидивист, убивший Ниру, покончил с собой. Кайса выбросила из головы тот случай — и Ритку, и её брательника, задвинула в самый угол памяти, но до конца так и не забыла.
Сейчас, спустя восемнадцать лет, Кайса глядела в одеревеневшее лицо Облака.