Страница 139 из 140
Кайса спала, свернувшись в комочек, зажав между коленей ладони. Она опять мёрзла, и это обрадовало Гордея.
Он носил её на руках целый день. Сначала — из бара в машину, а затем — из машины, вверх по лестнице, домой. Гордей никогда до этого не носил Кайсу столько на руках.
Сначала он очень испугался, ему показалось, что жена умерла. Даже если всё потустороннее всего лишь плод его воображения, у психически нестабильной Кайсы могло остановиться сердце, когда он переломил символическую Навью кость. Если Кайса так верила, что она возродилась в погибшей Нире, то вполне могла отреагировать шоком на свою вторично условную смерть. Метафизическую.
Но она дышала, и пульс был ровный. Просто внезапно погрузилась в глубокий, спокойный сон. Как под наркозом. И не проснулась ни в дороге, ни уже дома, когда Гордей осторожно устроил её на кровати.
«Пусть спит», — решил он.
Сон лечит многие болезни.
Гордей пока занялся странным делом, которое, по его мнению, не требовало отлагательств. Он выгреб из-под кровати осколки погибших фигурок, рассмотрел, что от них осталось.
Слава богу, Сердечко пострадал меньше, чем некоторые из них, раскрошенные без шанса на восстановление. Домовёнок распался аккуратно на две половинки, и ещё откололась рука, которую Гордей с трудом, но нашёл в общей куче обломков.
Сначала Гордей восстановил Сердечко, а потом, весь остаток дня, занимался тем, что выискивал запчасти и склеивал разбитые фигурки. Так и уснул за столом, уткнувшись лбом в перемазанные суперклеем руки. Предыдущий день вытянул из Гордея все соки.
Когда проснулся, за окном уже стемнело. Он потянулся, прислушиваясь к ровному дыханию Кайсы. Выключил настольную лампу над столом, прошёл в спальню. Гордей присел на корточки перед кроватью, стараясь не разбудить её и в то же время страстно желая, чтобы Кайса проснулась. Но сама, без вмешательства. Она словно почувствовала его желание. Ресницы на бледной, впалой щеке дрогнули, потом ещё раз, и Кайса открыла глаза.
— Почему ты тут? — сказала она тихо. — Разве сегодня нет дежурства?
— Я в отпуске, — так же негромко ответил Гордей.
— Хорошо, — она улыбнулась. — А почему мне ничего не сказал? Может, мы сможем… Хотя бы в Сочи? Там же тепло в марте? Я так замёрзла…
Она произнесла это виновато. Гордей чуть не проговорился, что недавно начался май. Только Кайса всё равно увидела зелёную листву деревьев в окне. Он не догадался вовремя загородить обзор.
— Что это? — спросила Кайса. И приподнялась на локте.
Глаза её распахнулись, голос стал хриплым, а губы задрожали.
— Мне кажется, что… Мне же кажется?
Гордей надеялся оттянуть момент, когда придётся рассказать ей обо всём. Ну, конечно, не совсем-совсем обо всём, но о том, что покончила с собой Ритка Облако — придётся. И события этих ужасных двух месяцев упадут на её бедную голову сразу все вместе.
— Кайса, — торопливо заговорил он, — тебе нездоровилось, но сейчас всё в порядке. Мы поедем… В Египет хочешь?
Гордей вдруг понял, что его окутывает бессознательный страх, даже когда он просто произносит «Египет».
— Нет, лучше в Турцию, да? Или…
— Что со мной? — Кайса не слушала.
— Стресс, — сказал Гордей. — У тебя был стресс, поэтому в памяти не осталось событий последнего месяца. Выборочная амнезия…
«Боже, какую чушь я несу», — подумал он, но Кайса, любительница долгих сериалов, сразу поверила.
— Да, — с понимающим видом кивнула она. — Помню, что мне было жарко, и я выходила на балкон, и… Ведь вернулась Нира! Но почему она пропала тогда и вернулась сейчас?
— Оказалось... — Гордей, поднапрягшись, вспоминал подходящий сюжет мыльной оперы. — Нира была очень больна…
«Какую чушь я ещё собираюсь нести?», — опять подумал он, но продолжил:
— Смертельная болезнь, жить ей оставалось недолго. Поэтому хотела посетить родные места…
— Гордей, — прищурившись сказала Кайса, — почему у меня такое ощущение, что ты морочишь мне голову?
— Это просто твоё ощущение, — отрезал он. — Разве оно имеет какую-то связь с тем, что происходит на самом деле?
— Тогда жалко, — сказала Кайса и села на кровати. — Мне и в самом деле жалко, Гордей…
Внезапно она сморщилась.
— А чем я занималась в этой… избирательной амнезии? У меня всё тело болит.
Она опять попробовала повернуться и охнула:
— Гордей, у меня не только тело болит, но и… кажется… внутри всё. Ты меня бил? Изощрённо, так, чтобы не осталось следов?
Удивлённо посмотрел на Кайсу и тут же понял, что она таким неудачным образом шутит.
— Ну да, — он кивнул. — Отбил тебе печень, почки и … Что ещё у тебя там болит?
— О, — Кайса зачем-то подхватила эту глупую игру. — Наверное, мне стоит заявить в полицию…
— В полицию я и без твоего заявления пойду, — заверил её Гордей, вкладывая в ладошку жены Сердечко.