Страница 114 из 140
Даже сквозь немного запылённое лобовое стекло видно, что почки на тополях набухли и вот-вот готовы взорваться свежей клейкой листвой. Апрель перевалил за вторую половину, Гордей заметил только сейчас. Всё началось чуть больше месяца назад. Он ощущал одновременно, что этот месяц промелькнул в мгновение ока и в то же время вместил в себя события нескольких лет.
После второго пришествия Ниры словно все застарелые гнойники прорвались наружу.
Он вдруг вспомнил, что в багажнике так и остались лежать записи покойного Сергея Викторовича, о которых Гордей за всей чертовщиной, что творилась в последние дни, как-то совсем забыл. И почему-то домой этот архив нести совсем не хотелось.
Он вышел из машины, схватил одну из коробок, поставил на переднее сидение пассажира. Некоторое время просто сидел и смотрел на эту коробку, с тоской понимая: их там, в багажнике, осталось ещё две штуки, и вероятность, что нужная ему информация окажется именно в этой, составляла один к трём. Если он вообще сможет в пыльном архиве найти что-то путное.
Но Сергей Викторович, во-первых, был аккуратен, а во-вторых, словно с того света помогал Гордею. В ящике обнаружился не ворох бумаг, как боялся Гордей, а картонные папки, крупно подписанные печатными буквами, старательно обведёнными несколько раз.
«Авария на молокозаводе», «Арысь», «Поножовщина в «нахаловке»», «Человек с бычьей головой», «Угорели по пьянке» …
Папка с надписью «Стень» обнаружилась в середине стопки. Тонкая, когда Гордей развязал короткий шнурок, скрученный в свободный узел, на коленях у него оказалось всего пять листочков, исписанных торопливым почерком, и несколько газетных вырезок. Заметки были крошечные — пара некрологов о преждевременной кончине молодых девушек, интервью с председателем местного ОСВОДа, предупреждающим о необходимости быть осторожными во время купания в реке, и самая большая — на целую полосу — статья «Легенды нашего городка».
Гордей сначала просмотрел газетные вырезки. В некрологах он не нашёл ничего замечательного, кроме того, что имена девушек кто-то (очевидно, Сергей Викторович) жирно подчеркнул красным фломастером. Но незнакомые фамилии ни о чём не говорили.
Интервью с осводовцем показалось немного интересней. Пробежав по диагонали казённые слова-предупреждения, Гордей наткнулся на абзац, где спасатель сокрушался о беспрецедентных жертвах легкомысленного купания в Яруге. По необъяснимым причинам, докладывал тот, в этом году особенно много утонувших молодых девушек, среди которых случились даже три будущие матери. Далее осводовец снова напоминал о соблюдении правил, и это было уже неинтересно.
Газета даже с виду казалась довольно старой, а тем же красным фломастером Сергей Викторович подписал сверху «Июль-август 1986».
Следующими по возрастающему интересу числились «Легенды нашего города». Это уже привет из 90-х, о чём говорила дата сбоку заметки, сияющая всё тем же жирным красным цветом.
Статья делилась на три подглавки, в каждой рассказывалось об одной легенде. «Человек-бык», который поселился в заброшенном охотничьем домике недалеко от деревеньки с очень подходящим названием «Чёрная». Мужчина с головой быка одно время часто встречался на окраинах Чёрной, о чём журналисту рассказывали очевидцы. В разговоры с ними этот местный минотавр не вступал, старался скрыться, как только его замечали, а потом и вовсе пропал. Кто он такой и чем занимался возле Чёрной — осталось тайной, покрытой мраком.
Вторая история оказалась не менее таинственной и бестолковой. Всё тот же отчаянный автор «Легенд» провёл ночь в одном из зданий заброшенного уже к тому времени завода, слышал странные звуки и, кажется, даже видел призрака. Впрочем, доказывал это не очень убедительно.
А вот последняя легенда напрямую касалась предмета интереса и Гордея, и Сергея Викторовича. Объём занимала больше двух предыдущих вместе взятых, и чувствовалось, что всё остальное было написано для гранения драгоценного алмаза среди проходного материала. В ней говорилось об утопленнике, тело которого так и не нашли. Кажется, именно об этом дед Алины начитывал на телефон. Неупокоенный дух сладкоголосого утопленника, заманивающего своим пением девушек в объятия неземной страсти, имел необыкновенную для призраков особенность — он мог оплодотворять барышень, поддавшихся искушению. «Любовницы» мелодичного духа после бросались в Яругу, чтобы уже навсегда воссоединиться с отцом их будущего ребёнка.
Журналист встречался с близкими и друзьями некоторых жертв потусторонней силы. Судя по произведённому им расследованию, массовые самоубийства девушек в Яруге случались два раза с промежутком в тридцать лет. Первый раз — в 1956 году, когда раскаявшийся парень, столкнувший друга с вышки, явился с повинной в милицию. А второй в 1985, лет за пять до выхода статьи.
«Я родился в 86-м», — отметил Гордей, и вдруг понял, что все в их компании (и Нира — тоже) появились на свет как раз после этого довольно трагичного для Яруги года. Странное ночное исчезновение Лары Эльман совпадает со временем повторного появления сладкоголосого призрака. Но если она, Лара, стала жертвой то ли потустороннего воздействия, то ли аморальной мистификации, почему не попыталась броситься в Яругу, как остальные несчастные