Страница 5 из 123
Я прокралась сквозь густые ветви и заскочила по стволу на одну из них. Ветер принес знакомый запах, а кошачий слух уловил странный грохот в густом лесу. Чаннинг уже неделю как готовил сюрприз, но приходилось делать вид, будто не знаю. Не то, чем он являлся, а то, что его готовили.
Ведь интересно же. М-м-м.
Солнечные лучи пробивались сквозь листву, так и норовясь ослепить хоть на мгновение. Я убрала непослушную прядь с лица. Мне нравилось, как из-за адского огня изменился окрас волос. Некогда медные блики превратились в огненные наконечники. Местами затянутые косы я украсила бусинами из дерева с выжженными на них друидскими орнаментами, а свободные волосы, как всегда, жили своей жизнью. Ветер любил играть с ними. Это чувствовалось теплом на щеках, хоть уже наступила осень. Листья только начинали желтеть, но зная природу, через неделю первые огненные перья полетят на землю. Эпона любила играть с ними, подбрасывать в воздух и представлять, что это созданные ею искры. Я знала, что ей хотелось уметь также поджигать сухие ветви одним только касанием пальцев, но, честно говоря, была рада, что у дочери есть шанс побыть нормальной. Без бремени контроля на плечах. Без страха быть опасной. От раздумий отвлек очередной стук и сопровождающие его проклятья. Я поспешила на помощь, но поздно поняла, что она потребуется мне.
О, боги.
Чаннинг стоял на поляне в образе волка наполовину. В контроле над оборотнем есть и свои плюсы, особенно если смог научиться управлять трансформацией. Теперь ему удавалась не только становиться мохнатым зверем, но и сохранять некоторые свои части тела более человечными. Например, оголенный торс, который даже с повышенной лохматостью заставлял сердце биться чаще. А вот лицо становилось звериным, но это не мешало оставаться ему непростительно милым. Чаннинг стянул круглые черные очки на лоб.
― Что?
― Хочешь спросить, что я тут делаю? ― голос предательски сдавал весь настрой.
— Это и без тебя знаю, ― Чаннинг подпер бока руками, от чего мой взгляд скользнул вниз и задержался на заманчивых боковых линиях, которые вели ниже к поясу и смотрелись уж слишком вызывающе для той, что недавно только проснулась. ― Терпение ― не самая твоя сильная сторона.
Он начал приближаться, на ходу изменяя облик на человеческий.
― И какая же сильная? ― заигрывая, спросила я.
Чаннинг показал, а не ответил. Он бесцеремонно схватил меня за зад и поцеловал в пересохшие от волнения губы.
― Дорогой, а где дети? ― спросила я на выдохе.
― Умеешь же ты испортить настрой, ― прорычал Чаннинг, сплетая наше дыхание.
― Ты не ответил.
― Давай, не сейчас.
Он вновь поцеловал меня и повернулся спиной к изобретению. Лишь мельком удалось увидеть корсет из кожи и металлических пластин.
Ох, уж этот торс. Забыла, зачем пришла! Вот всегда так!
Чаннинг умело уводил меня в лес. Можно было испортить весь сюрприз, обернувшись, но не хотелось этого делать. Не сейчас. Терпение и еще раз терпение. Всего-то надо было держаться за его руки и смотреть упрямо в глаза. Хоть сделать вид, что я расстроена несмотря на то, что меня точно ждет кое-что получше. В этом даже не сомневалась. Вдруг послышался шорох. Птицы вспорхнули ввысь неподалеку. К нам приближался Джерард. Узнать его было просто. Чаннинг напрягся. Он тоже почувствовал страх. Есть преимущество в звериных повадках. Таких родителей сложно обмануть. Конечно, можно, если сами захотим оставаться обманутыми. Мы ждали достаточно, чтобы начать волноваться еще сильней. Ветви кустов завыли от боли, когда Джерард из них выскочил. У него все царапины заживали также быстро, как и у отца, а вот Эпоне повезло меньше. Ветки оставили на ее лице красные отметины и синяки.
― Что произошло? ― первым спросил Чаннинг.
― Мы... Ты заварила кашу, ты и расхлебывай! ― сошел с разговора Джерард.
― Тоже мне смельчак! ― фыркнула Эпона.
― А теперь все замолчали и по порядку! Но для начала вернемся в дом.
Я взяла Эпону за руку и потянула к краю поляны. Джерард и Чаннинг пошли следом. До хижины было полчаса пешком, если не использовать силу. Эпона не выдержала и встряла в землю, когда мы даже не добрались до первых кустов. Она все рассказала. Молчание стало ответом. Выдавали только сильно сжатые пальцы и кошачьи глаза. Выдержке я научилась у Чаннинга, но в первую очередь зла оставалась на себя.
Как можно было не заметить, что они ушли? Как можно было полагать, что жизни в лесу им хватит?
Да и сама я устала от тишины. От мяса и ягод. Хотелось вновь почувствовать вкус побед, а сыны казначея заслуживали урок.
Не убивать же их. Надо подумать.
― А что насчет Маргарет? ― вмешался Джерард, предусмотрительно не называя ее прабабушкой.
― А что не так с этой... Хм... Старушкой? ― переспросила, еле сдерживая гнев.
― На нее напал неизвестный.
― Не наша проблема.
― Ну, мам?!
― Она сумеет за себя постоять.
― Кейт, он прав. Нельзя так, ― вмешался Чаннинг. ― Я знаю, что ты не можешь на все закрыть глаза.