Страница 131 из 132
― Джерард! Эпона! Давайте домой! ― крикнул Чаннинг, подперев бока. ― Где вашу маму носит опять?!
― Она разговаривает со звездами, ― шепнула девочка отцу на ухо.
Цветочный аромат окружил Чаннинга ореолом. Эпона подмигнула и отбросила назад кудряшки того же цвета, что и у матери.
― Идем. Они сами разберутся, ― буркнул Джерард.
Он потащил сестру в дом, когда Чаннинг пошел на звонкий смешок знакомого голоса. Муж сразу увидел стройный силуэт, который кутался в пушистый мех медведя. Я ждала, и он подошел. Мурашки замельтешили на коже, когда сильные руки сомкнулись на груди. Чаннинг зарылся носом в мои волосы. Рианон блеснул в свете луны.
― Опять молчат? ― хрипло спросил муж.
― Как всегда, ― томно ответила я, наслаждаясь близостью.
― Думаю, они учтиво стараются не мешать двум влюбленным.
― Так ты меня любишь?
Игриво изогнулась бровь.
― Больше жизни.
Шепот Чаннинга согревал душу. Я повернулась, и муж посмотрел в глаза, в уголках которых притаились слезы.
― Ну, вот. Вновь получу от детей. Скажут, что тебя обидел.
Я мотнула головой и коснулась пальцами его улыбки.
― Ты сделал меня самой счастливой.
― Это хорошо. Но если не поторопимся, то у тебя быстро испортится настроение, ― Чаннинг заправил за ухо выбившуюся прядь.
― Почему?
― Потому что Эпона, как и ты, не может держать себя в руках перед вкусняшками. Уверена, что ее можно оставлять наедине с черничным пирогом?
Я нахмурилась.
― Ты прав! Стоит поспешить, пока хоть крошки остались.
Чаннинг взял за руку, и мы побежали к хижине. За дверью ждало тепло домашнего очага и накрытый стол, за которым уже сидели дети. На этот раз Самайн пришел с душистым ароматом сушеных трав, подвешенных под потолком, и с аппетитными яствами, которые готовили все вместе. После долгих проб и ошибок я таки научилась справляться с дичью и мукой. Их приносил Чаннинг и гордо терпел первые пробы несъедобных угольков. Пока он возился с постройкой дополнительных комнат, его любимая обжигала руки, но приводила свои кулинарные способности в надлежащий вид.
Муж отставил для меня стул и пригрозил пальцем дочери.
― Не дразни брата.
― Хорошо, папа, ― ответила Эпона и показала Джерарду язык.
Тот в отместку стянул из ее тарелки кусок пирога, которым сестра не хотела делиться. Пока за столом решалось, кто главный в семье, меха полетели с плеч, оставляя меня в одной длинной тунике. Я насыпала каждому в тарелку по куску приготовленной на огне дичи и наполнила пустые чашки. Детям компот. Себе вино, а Чаннингу немного виски.
― Поговорим о вашем поведении, когда закончим праздновать, ― сказала я, когда закончила. ― Всем понятно?
В комнате воцарилась тишина, которую нарушал лишь треск поленьев в камине.
― Как прикажете мисс, ― первым решился ответить муж и усмехнулся.
― Миссис! Прошу заметить.
Я наиграно вздернула нос и села.
― Мама, ты такая красивая.
― Спасибо, Джерард. Ты знаешь, как подмазываться. Кто же его этому научил?
Бровь выгнулась, когда я посмотрела на Чаннинга. Он не сдерживал улыбку. Наш ужин продлился до глубокой ночи. Смех наполнял хижину жизнью, а песни лились многозвучной рекой. Я наблюдала за тем, как Джерард кормил сестру с ложки, и на глазах вновь выступили слезы. Внешнего мира, словно не существовало. Осталась только хижина и бескрайний лес, где мы создали свое королевство. Его охраняли высокие стражи, покрытые древесной корой. Зеленый мох и листья расстилали ковры. А совы зажигали глаза-огни, как только солнце скрывалось за горизонтом. Если выйти за порог, то можно было увидеть пробегающего мимо зайца ― беляка. Он всегда торопился в неизвестные места. В отличие от оленей. Эти животные были словно благородные милорды и миледи, которые часто подходили ближе, чтобы понаблюдать. Познакомиться.
Изредка я вспоминала о тех, с кем свела судьба. Даже порой видела их во снах. Счастливое лицо Шу Ликин с короной Мондрада. Ошибки быть не могло. Золотой дракон выгнул крылья, концы которых затерялись в темных волосах. Рядом на троне восседал Дрого. Впервые его лицо не выглядело как треснувший камень. Еще был сон о Хакиме. Он стоял на балконе, одетый в шелка, словно купец. Тем временем Миори выделялась ярким пятном позади него на атласных подушках. Тяжело было узнать в таком виде свою подругу. Она казалась восточной красавицей. От былой простоты не осталось и следа. Миори всегда хотела путешествовать. Теперь она могла сесть на любой корабль и заплыть даже за край света. Было неведомо правдивы ли сны, но хотелось в это верить. Дар Аластрины мог напоминать о себе яркими вспышками, но сложно было отличить свои желания от правды. Да, и зачем? Взгляд скользнул на Чаннинга, и лицо вновь заискрилось от счастья. Дети повисли на отце, как на яблоне весной. Я закончила убирать со стола и подошла ближе.
― Прочитай, пожалуйста, сказку, ― взмолилась Эпона.