Страница 127 из 132
— Это же отлично!
― О чем ты? ― удивленно спросил Кондрат, наверняка думая, что тронулась умом.
― Из тебя получится замечательный король.
― А как же ты? Не хочешь быть королевой?
Ответ затянулся. Пришлось долго думать на этот счет, но вывод был очевиден. Мне хотелось быть с Чаннингом. Надоело собирать семью по крупицам. Стучаться в закрытые двери, когда Чаннинг мог любую из них открыть. Я устала от людей и борьбы за то, что мне никогда не принадлежало.
― Я ― одиночка. И хочу остаться такой.
― Вместе с Чаннингом?
Кондрат изогнул бровь.
― Да, с логикой у меня всегда были проблемы. Он единственный, кто был рядом, несмотря ни на что. Ты видишь здесь Маргарет или Бена? Вот и я нет. У них своя жизнь, в которой мне нет места. Стать королевой? Зачем? Что это даст?
― Признание и уважение, а еще безграничную власть.
― Не пойму... Ты меня сейчас переубеждаешь? Я ведь могу и передумать.
Кондрат усмехнулся.
― Нет-нет. Ни в коем случае. Знаешь? А ведь я мог бы быть на месте Чаннинга и покорить твое сердце.
― Нет, не мог.
― Серьезно!
― Даже не хочу об этом думать. Фу! Это мерзко!
― Да уж.
Мы засмеялись. Взгляд Кондрата неожиданно стал хмурым. Будто солнце спряталось за тучи.
― Вспомнил об Оливии? ― предположила я.
― Не знаю, жива ли она после всего этого хаоса.
― Думаю, Оливия из тех девушек, за которых не стоит переживать. Она еще та заноза в заднице и останется в живых, даже если небо рухнет, или земля разверзнется надвое.
Уголки губ Кондрата поползли вверх, хоть улыбка выглядела печально.
― Ты знаешь, а мы ведь поженились? Даже раньше, чем вы с Чаннингом.
― Вот это поворот. Это камень в мой огород?
― Скорее булыжник. Все еще хочешь отдать нам трон?
Я толкнула его в плечо.
― Сам напросился, ― пришлось добавить, увидев возмущенный взгляд.
Воротник мужской туники дернулся и показал амулет Агнессы.
― Его дал тебе Рейхтаг? ― спросила я.
― А-а-а это? Да. Еще и пост Старейшины. Представляешь? Оказывается, все это время не надо было бороться с проклятьем, а принять мудрость друидов. Осталось только найти своих людей, если они живы. И хорошо, что ты решила уйти. Из-за тебя в Астерии вновь будут проблемы.
― Почему? ― спросила я даже без удивления.
― Ведь твое... Хм... Пламя... Оно все еще при тебе?
Рука поднялась и показался огонек, который вспыхивал от радости на ладони.
― Вот об этом я и говорю. Звентибальд исчез и... ― Кондрат не знал, как подобрать нужные слова.
И без них я понимала, на что он намекает. Раз все считают меня мертвой, никто не станет охотиться за Адским пламенем. Астерия будет в безопасности хотя бы до тех пор, пока вновь встанет на ноги и заявит о себе, как о сильном королевстве.
― Раз вы уходите, возьми вот это. Рейхтаг вновь оставил свою хижину мне. Там вас никто не побеспокоит. Из ценного ― мало что осталось, но есть чертежи и книги, а места хватит даже на четверых.
Кондрат заговорщицки подмигнул. Он снял с шеи маленький медальон и положил его на ладонь. Пламя погасло. Щелкнул замок.
— Это можешь оставить себе, ― буркнула я, вытащив портрет Чандры.
― Конечно, ― Кондрат сунул изображение в карман и хлопнул себя по ногам. ― Если мы все решили, не смею задерживать.
― Надеюсь, ты понял, что никто не должен знать, что я жива. Иначе...
― Разумеется.
Кондрат поднял руки в защитном жесте и усмехнулся.
― Превращу в уголек на палочке, ― все равно закончила я и шутливо пригрозила пальцем, после чего направилась обратно к дереву.
Голос короля заставил остановиться.
― Тебе очень повезло с Чаннингом. Мало кто бы отправился за любимой на другой континент. Я бы точно не смог.
― Знаю! ― крикнула я и махнула рукой на прощание.
Кондрат вновь не сдержал улыбку. Когда вернулась, то увидела, как Чаннинг отчитывал Джерарда. Мальчишка переступал с ноги на ногу и терялся на фоне величественного дерева и мужчины, которого я любила до безумия. Волк услышал приближающиеся шаги и замолчал. Его сын виновато посмотрел на отца, и такой же взгляд поднялся на меня. Защемило в сердце.
― Необходимо приклонить колено или можно просто называть «Ваше величество»? ― спросил Чаннинг, стиснув зубы.
От прежних искр в глазах не осталось и следа.
― Достаточно будет называть «моя принцесса», ― ответила я, наигранно строгим тоном.