Страница 53 из 55
Давным-давно...
Андоктонус играл в саду Небесного дворца. Юный принц собирал камешки на берегу озера и удивлялся, как красиво их обточила вода. Гладкие грани скользили под пальцами и казались сокровищем со дна, которое охраняло древнее чудовище, и только достойный смог бы понять их настоящую ценность. Андоктонусу с детства внушали, что он особенный. Как бы отец не нагружал его тренировками, мальчик любил сбегать в сад. Здесь он мог побыть в тишине. Насладиться цветочным запахом и подставить щеки солнцу. Здесь Андоктонус мог быть собой. Не строить из себя сильного воина или умного наследника богов. Его окружали только жемчужины с лепестками и чистое озеро, словно зеркало, в котором жили рыбы-облака.
Под арками послышалось движение. Андоктонус поднял свой пытливый нос. Во дворец пришли люди и принесли богу жертвы. Драгоценности, мясо и вино. Они могли прийти только тогда, когда дом богов останавливался в трех скалах. Длилось это недолго. Всего три дня. Когда на ночном небе вспыхивали три луча солнца. Хранители Шантиры прошли по аллее. Один из старцев бросил на мальчика взгляд. Именно бросил. В нем не было теплоты или хоть капли уважения. Камушек выпал из рук Андоктонуса и скрылся в воде. Мальчику стало интересно, откуда такая отчужденность. Злоба. Ненависть. Хранители исчезли за дверью, ведущую в главную комнату. Божественный принц поспешил все разузнать.
Он слишком любил дворец и знал в нем каждый закоулок, как и тайные проходы, которыми пользовался только Аль-Кар. Принц быстро нашел нужный поворот и услышал отцовский голос. Встреча прошла, как и всегда. Хранители улыбались и щедро одаривали бога лестными словами о его дворце, красоте, могуществе и сыне. Андоктонус начал, сомневаться. Видимо, понял взгляд не так. Отцу ничего не угрожало. Можно было возвращаться. Аль-Кар попрощался первым и вышел из зала сам. Хранители поменялись в лице и оглянулись. От дружелюбия не осталось и следа. Вышивку трех лучей на плечах затмевало солнце.
— Мы не можем снова ждать, — сказал тот самый старик, который одаривал принца чистейшей злобой. — Надо свергнуть его сегодня.
— Нельзя идти против богов, — сказал молодой хранитель с глазами цвета моря. — Это может плохо кончится для людей. У нас нет такой силы...
— Есть, — прервал его третий. — Ты ведь знаешь, что последние чертежи оказались успешнее всех. Оружие сделано и готово к исполнению. Сегодня ночью мы нападем. Нечего ждать.
— Верно. Сколько можно одаривать богов? Мы сами займем их место. Наше братство поселится здесь и будет мудро править миром, — сказал первый Хранитель.
Он сжал кулаки.
— Не все будут согласны с вашим выбором.
Морской взгляд хранителя помрачнел. Андоктонус надеялся, что он все расскажет. Выйдет из зала и поведает богу о заговоре своих, но нет. Хранитель не вышел. Он пошел вслед за людьми, которые решили все в тот же миг, как его нога коснулась земной суши. Андоктонус проследил за ними и видел, как море растворилось во тьме. Хранитель не предал своих, но они его предали. Нож крепко встрял в спину. Тело упало в обрыв. Старцы пошли дальше без сожалений. Андоктонус коснулся нитей своей души и понял, что ему предстоит сделать. Все портят люди. Кому слишком сладок покой. Те, кто не готовы делиться. Боги подарили им священную Колыбель и научили жить в гармонии с природой. Людям же стало мало. Зависть съела их живьем. Никто не мешал им жить на земле, но запретили осваивать небо. Дворец должен был оставаться обителью бессмертных. Так было по сей день, пока люди не показали свое истинное лицо. Андоктонус сделал выбор. Он не желал мести, только показать смертным, что существует зло, от которого их могут спасти лишь боги.
***
Хаким вытер пот со лба тыльной стороной ладони. На ней остался черный след от грязи и песка. Братство Золотой нити прибыли к нему первыми. Людей Кибира возглавил Латиф. Это не было предательством, а стало частью плана. Как и Доугхлас, который привел воинственных мерийцев. Торговцы и кузнецы объединились для защиты людей. Хаким старался быть правдоподобным, но не слишком. Друзья должны были выжить.
«Им суждено построить новый мир. Но ничего не получится без Призраков».
Дракон пускал пламя воронкой, в которой исчезали дома. Из окон выпрыгивали люди и тут же натыкались на клыки зверя. Волк исчезал в тени, как только насыщался новой плотью, чтобы найти еще. Стоны смешивались с грохотом и свистом стали. Она не причиняла вреда бестелесным духам. Хаким вызывал их вновь и вновь. Все ради появления братства убийц.
«Ну же! Не дайте мне разрушить город!»
Стрела скользнула по ветру и чуть не попала в руку. Доугхлас остановился всего на миг. Он хотел закончить все. Это читалось по взгляду, но должен был продолжать играть роль. Латиф притих. Он крепко сжимал пистолет здоровой рукой и боролся с желанием пустить пулю в Хакима. Ноги подкашивались каждый раз, когда рядом падал кто-то из братства. Человек, который рос вместе с ним или воровал, торговал на площади, ходил к леди Джанне. Латиф знал их всех. Почти. Раньше он думал, что и Хаким ему брат, но оказался не прав. Тот не был ни с кем. Никогда. Одиночка. Злодей, у которого добрая душа. Сколько боли горело в его взгляде каждый раз, когда мог радоваться Некромант. Повелитель усопших хотел бы насладиться праздником, но Хаким не позволил порабощать ни в чем неповинные души. Он воспользовался порошком, который припрятал в подземном городе. Некромант уснул. За ним обещали присмотреть Дрого и Шу Ликин. Чужаки не должны были вмешиваться в дела города.