Страница 4 из 55
— Скажу, иди в задницу! — ответил Хаким, переведя дух. — Может, там тебе дадут достойную плату.
Капитан издал смешок.
— Возьмите его и тащите на корабль. Ты станешь отличным украшением корабля.
Последнее было сказано почти шепотом. Видимо, чтобы придать драматичности моменту.
— Отлично, — не растерялся Хаким. — Посели меня с Марго. Так ты ее называешь?
— Заткнись!
— Ведь в честь этой сирены ты заказал статую девушки на нос корабля? Должен признать, у тебя все-таки отличный вкус, учитывая твой возраст.
— Ах, ты гаденыш! — капитан не пожалел силы и врезал тому в бок острым носком сапога.
Послышался хруст.
«Кажется, я перегнул палку...»
Хаким жалел сейчас только об одном, что не может наблюдать за капитаном с далека.
«Наверняка сейчас пыхтит как раскаленный чайник. Интересно, идет ли у него из ушей пар?»
Хотелось думать, о чем угодно, только не об ударах. Будто вся жизнь пронеслась перед глазами. Улыбка отца. Теплые объятья предательницы нянечки. Трущобы. Голод. Яркий солнечный свет и тень мужчины. Кибир. Его смех. Толстенное брюхо. И вот Хаким лежит на песке. Вдруг послышался мужской крик, свист в воздухе и проклятья капитана. Хаким напрягся в ожидании очередного носка сапога, застрявшего в животе, но ничего не произошло. Глаз заплыл, и сложно было разглядеть берег, который качало словно на волнах. Перед носом встали сапоги, но не такие как у матросов. Наполированная черная кожа. Тонкие щиколотки. Стройные ноги. Хаким приподнял голову и увидел мираж. Кожа словно белый песок, на котором выжгли древние символы. Полупрозрачный силуэт светился лазурным светом. Глаза без зрачков, будто сам океан. А волосы как волны, пронизанные солнечным светом. Они остались одни на берегу, пока не послышался знакомый крик. Солнце потушили, и мираж исчез. Во тьме не осталось даже факела.
***
— Напугал же ты нас, — сказал Латиф, как только Хаким открыл глаза.
Он узнал родные стены братства Золотой нити. Лекарь уже отмывал руки.
«Значит, буду жить».
Вздох облегчения вырвался из туго перевязанной груди. Кибир долго искал мастера своего дела, так как с того света не так просто вернуть. Если бы Лекарь оставил наследника Башшира на той стороне, то руки можно было бы не мыть. Молитвы бы тоже не помогли. Хаким хорошо знал суровый нрав главы, так как часто испытывал его на собственной шкуре.
— Следующий раз, давай ты будешь приманкой, а я пойду на корабль, опустошать трюм.
— Мои люди выносливы и могут поднять вдвое больше своего веса. А ты хорошо умеешь выводить людей из себя. Каждый должен заниматься своим делом.
Латиф подмигнул Хакиму. Парнишка хоть и выглядел младше (не дашь и больше пятнадцати), но прыткости у него было как у десятерых. Лекарь вытер насухо пальцы и посмотрел на них, явно желая назвать сосунками, но не мог. Кибир предусмотрительно отрезал тому язык, чтобы тот не болтал лишнего за пределами братства.
— Я чуть не лишился самого дорого, что у меня осталось, — буркнул Хаким.
— Уверен, что наш Лекарь смог бы пришить все обратно, и было бы лучше, чем прежде, — не удержался Латиф и похлопал друга по плечу.
Тот застонал от боли. Он попытался встать с кровати, но тут же решил не спешить. Сломанное ребро напоминало о себе. Хоть Лекарь и творил чудеса, но время не обманешь. Теперь потребуется два дня, чтобы волшебные мази подействовали и залечили все раны.
— Оно того хоть стоило? — спросил Хаким.
— Ты еще спрашиваешь?! — Латиф присвистнул. — Капитан всегда возвращается с вкусным уловом. Кибир доволен.
— Вот и славно. Надеюсь, мы сможем купить достаточно воинов, чтобы исполнить план мести.
Лекарь замер. Латиф наиграно почесал затылок и добавил:
— Отдыхай. Тебе сегодня досталось. Месть подождет. Нельзя же идти на Поступь призрака с палками.
Хаким кивнул. Он только и жил обещанием главы помочь, как только соберет достаточно золота, чтобы выступить против призрачных убийц. Об их способностях ходили легенды. Некоторые считали, что они могут становиться невидимыми. Другие, что члены братства видят будущее на костях своих жертв. Еще Хаким слышал, что младенцев еще с детства поят ядами, чтобы отсеять самых слабых. Только избранные могут носить их клеймо. След Андоктонуса — демона пустыни. Никто его не видел, так как смельчаки, вышедшие за пределы Башшира, растворились в песке. Не зря же это место зовут краем света. Не один человек так и не смог рассказать, какие тайны скрывает пустыня Мертвых. Хаким был уверен, что Поступь призрака специально пустили слух о демоне, но не горел желанием узнать, как оно в действительности. Все, что интересовало, могло поместиться в мешок. Голова предводителя братства оставалась единственной целью, ради которой приходилось рисковать собственной жизнью. Хаким закрыл глаза и представил, как перерубает шею Саиду, как вдруг ощутил, как в пальцы всунули комок. Лекарь мелькнул перед глазами и поспешил скорее покинуть комнату. Хаким знал, что тому запрещено что-либо писать. Все книги строго проверяются на наличие страниц, а пергаменты на наличие странных пятен. За лекарем все время следят. Даже в стенах братства. Но он рискнул, чтобы всунуть в руку клочок ткани, на котором было написано кровью Хакима.